Поскольку, пусть это и звучит несколько преувеличенно, речь идет о войне полов, она должна быть выиграна. Хитрость, женское оружие, начинает использоваться мужчинами с присущей им силой. В 1984 году чернокожая служащая калифорнийского банка была уволена за длительное отсутствие на работе, вызванное тяжелыми родами. Это увольнение противоречит калифорнийскому закону от 1979 года, запрещающему какое-либо преследование за отсутствие на работе в связи с родами и приравнивающему молодую мать к пострадавшей при несчастном случае (medical disability caused by pregnancy or childcare). Банк при поддержке Торговой палаты и могущественной ассоциации владельцев опротестовал конституционность этого закона под тем предлогом, что обязывать администрацию учреждений согласовывать отпуск по беременности и родам означает ставить женщин в более благоприятные условия труда, то есть дискриминировать (мужчин). Суд первой инстанции признал правоту работодателя. Одни штаты не дают никакого отпуска в связи с рождением ребенка, другие дают очень небольшой. Муж. чины выдвигают два аргумента: производственная этика не обязывает предприятия брать на себя заботу о беременных женщинах, которые при всем к ним уважении своим отсутствием на работе нарушают рабочий процесс; феминистское движение вступает в противоречие со своей традицией, поскольку, всегда выступая против преференций в качестве предлога для дискриминации, в данном случае оно их требует только для женщин.
Для женщины, американки или француженки, которая думает о своем личностном росте и профессиональном успехе, проблема материнства встает по-новому. Карьера обычно складывается в возрасте человека от двадцати до тридцати лет. Родить двоих детей за эти десять лет означает поставить под угрозу будущее (оборотной стороной декретного отпуска в том виде, в котором он существует во Франции, является более выгодное положение мужчин). Представляется, что в США чаще, чем во Франции, женщины сначала стараются «состояться» в профессиональном плане, а потом заводить детей. В последнее время наблюдается все больше удачных родов в сорок лет, развивается техника выявления и исправления аномалий плода на ранней стадии. Американка хочет преуспеть на всех фронтах: в профессии, в супружестве, в материнстве. Это беспокоит мужа. Француженка, более осторожная и практичная, даже если она феминистка, редко выражает ненависть к мужчине и стремление занять его место. Она хочет сохранить свои отличия. «Мы вовсе не стремимся к тому, чтобы женщины почувствовали вкус к власти и переняли все мужские недостатки», — писала Симона де Бовуар. Мужчинам затыкает рот подобное презрение.
«Превратите свой дом в место для погружения в счастливый ужас. Наденьте на мебель черные чехлы. Вам понадобится как минимум одна паутина, пластиковые змеи, летучие мыши... Набейте старый костюм газетами, прицепите к нему высокую шляпу: это чучело будет гвоздем программы... Действо должно происходить в полумраке... Как только дети усядутся за столом в темной' комнате, начинайте страшный рассказ, добавьте спецэффектов. Когда речь, зайдет о мертвеце, обойдите стол вокруг, и пусть дети потрогают „тело“ — виноградины вместо глаз, в качестве языка устрица, размороженная печенка пусть изображает сердце, мокрая губка — легкие, а холодные спагетти — мозг...»