Наряду с подобной нищетой, надо признать, встречается и процветание. Перчаточники Мийо, например, в 1920-х годах были рабочей аристократией, но не стоит забывать, что перчатки из Мийо, столицы французского производства кожаных перчаток, были тогда предметом роскоши, и перчаточная промышленность Гренобля была им не конкурент. Чаще же надомные работники тяжело работали и жили очень бедно. Это одна из причин упадка надомного труда.
Что можно сказать о частной жизни надомников? Где, например, могла протекать частная жизнь Катрин Сантер? Рядом с домом, на обочине дороги, где она украдкой встречалась с возлюбленным, своим будущим мужем? В постели, куда она падает от усталости? За станком? Тяжелый труд не просто неотъемлемая часть частной жизни, он поглощает ее целиком: работа и жизнь составляют одно целое. Это при том, что пространство в доме ткачей разделено: они работают в подвале, а едят и спят на первом этаже дома. Чаще же всего работа и жизнь протекают в одном и том же помещении. Леон Фрапье в романе «Детский сад» иронизирует по поводу того, что говорят детям в детском саду: «У каждой вещи должно быть свое место, и каждая вещь должна лежать на своем месте», описывая, как портниха-надомница из XX округа Парижа вынуждена освобождать обеденный стол, чтобы разложить свою работу или дать возможность ребенку сделать уроки®. Бедняки в первой половине XX века, как и веком раньше, жили в такой тесноте, что у них не было возможности выделить для работы какое-то определенное место.
Процесс работы в жилом помещении дает относительный доступ в частную сферу посторонним. Портниха принимает у себя дома клиентуру; ткач, перчаточник открывают двери представителям магазинов. Рабочее место, комната, где живет семья, иногда может стать местом производственных конфликтов. Жан Геенно воспоминает драматический эпизод из детства. Его родители жили в городе Фужере и занимались изготовлением обуви на дому из заготовок, которые дюжинами брали у фабриканта. В начала века во время забастовки обувщиков отец, у которого не осталось денег, не выдержал и вернулся к работе. Забастовщики узнали об этом, ворвались к ним в дом и предъявили отцу претензии в связи со штрейкбрехерством6. Таким образом, конфликты, касающиеся публичной жизни, могли разворачиваться в пространстве жизни частной. Можно сказать, что когда человек работал на дому, у него не было своего угла.
Надомный труд стал сдавать свои позиции не только по экономическим причинам, хотя они, вероятно, были определяющими. Желанию больше зарабатывать сопутствовало стремление ограничить время, отдаваемое работе: когда человек работает на предприятии, он знает, в котором часу заканчивается работа. На протяжении всего века растет ценность свободного времени, которое не принадлежит хозяину предприятия и которым работник может полностью распоряжаться. Работать вне дома—это означает и чувствовать себя в полной мере дома, когда туда возвращаешься. В этом смысле отказ от надомного труда отвечает стремлению каждого человека иметь свою частную жизнь.
Тем не менее это не означает, что надомный труд полностью исчез. Согласно переписи населения, проведенной в 1936 году, тогда насчитывалось еще около 351 ооо надомников. Существуют некоторые факторы, способствующие обновлению этой группы работников. Во время кризиса 1930-х годов, например, велась политика по ограничению доступа иностранцев на рынок труда, и иммигрантам было проще найти сдельную работу, чем добиться оклада. Это одновременно отвечало интересам фабрикантов, желающих снизить себестоимость продукции, и соответствовало традиционному образу жизни иммигрантов из Польши и Центральной Европы, поэтому в Париже в те времена увеличилось домашнее производство изделий из кожи и меха. Именно из слоя этих работников-индивидуалов, многие из которых были евреями, группа Манушяна* будет набирать своих активистов.
Сегодня надомный труд рассматривается как нечто остаточное и маргинальное. Он несовместим с современной частной жизнью, протекающей дома, и свободным временем, заработанным «досугом». Сегодня никто не станет работать дома не только на других, но даже для себя.
Индивидуальные предприниматели