То же самое можно сказать о происходящем на фермах, с небольшими нюансами. Та же близость в повседневной жизни, то же самое знание семьи и ее тайн, иногда те же интимные отношения между фермершей и слугой. Разница заключается в другом: в городских буржуазных домах слуги выполняют работу по дому, на селе же они участвуют в производстве. Работники на фермах в меньшей степени участвуют в частной жизни хозяев, чем прислуга за всё и горничные. Отношения между работником и хозяевами здесь менее длительные: их нанимают на год, и сроку платежа за работу предшествует свободная неделя. Например, так было в Бретани вплоть до начала 1920-х годов, как пишет Пьер-Жаке Элиас14. Прислуга за всё нанимается, как правило, на неопределенный срок, хотя жалованье ей выплачивается ежегодно. На большинстве ферм, за исключением самых больших, к помощи наемных работников прибегают в совершенно определенную фазу жизни: когда сын или сыновья еще слишком малы, чтобы работать наравне со взрослыми; когда им исполняется шестнадцать-семнадцать лет, работников, которые до этого момента восполняли нехватку рабочей силы в семье, увольняют. В противоположность этому, буржуазное домохозяйство не может существовать без слуг, и пусть их число варьируется (например, когда подрастают дети: тогда дополнительно нанимают кормилицу, няню, воспитателя), для повседневной жизни в буржуазном доме требуются слуги — горничные, повара, посудомойки. Не имея по крайней мере одной служанки, нельзя поддерживать свой социальный статус.
Эти различия, впрочем, не затрагивают собственно рабочих отношений: в обоих случаях они основаны на отношениях личных. На ферме, как и в буржуазном доме, слуга обслуживает лично хозяина. Выполнением прямых обязанностей отношения между слугой и расплатившимся с ним хозяином не ограничиваются. Хозяин ждет от слуги, работа которого не имеет четкого определения, разнообразной помощи и уважительного, сочувственного и любезного поведения: ворчуны и склочники, как правило, на работе не задерживаются. Слуги, в свою очередь, вправе ждать от хозяев, помимо жалованья, благожелательного отношения к себе: Жюль Пайо в своем руководстве для будущих служанок настоятельно рекомендует им не терпеть неуважительное отношение к себе и не оставаться работать в доме, где они не могут ничему научиться15. Хозяйка должна заняться воспитанием служанки и научить ее «управлять хозяйством». Речь здесь не идет о чем-то обезличенном: необходимо, чтобы хозяин и слуга подходили друг другу. Во времена, когда в основе брака лежало социальное соответствие супругов, подобные отношения работника и работодателя походили на семейные: это были отношения частного порядка.
Но не стоит идеализировать эту картину. В почти семейных отношениях между хозяином и слугой не было никакой идиллии: семья — это территория не только любви, но и напряжения и конфликтов. Одно нельзя сбрасывать со счетов: по мнению юристов, трудовой договор в те времена был делом частного порядка.
Работники, живущие у хозяина
Надо отметить, что в начале века положение слуг не многим отличается от положения других наемных работников. Многие из них живут дома у хозяина. Посмотрим, что писали в своих отчетах о жизни в провинциальном городе счетчики, проводившие перепись населения в 1911 году. В доме мясника мы обнаруживаем мальчишку-подмастерья, а в пекарне—пекарей, работавших на хозяина. Вот кондитер-шоколадник: в его доме живет дюжина работников, в основном мужчин; конечно, они производят шоколад, но может быть, среди них есть и кучер? Вот модистка, с которой проживает сестра: можно поспорить, что именно она накрывает на стол и моет посуду16. Между слугой и наемным работником, живущим у хозяина, граница весьма зыбкая. Так же трудно установить границу между рабочим, живущим у хозяина, и рабочим, живущим в другом месте. Во-первых, потому, что, как мы видели, даже если признать, что заводы-интернаты представляют исключения из правил, нередки случаи, когда какая-то часть персонала отдельных предприятий живет там же, где работает. Отношения между рабочим и хозяином предприятия часто такие же, как между хозяином и слугой. Это в большой мере зависит от размеров предприятия: в небольших мастерских, лавках, пекарнях рабочие называют своего патрона по имени, как слуга хозяина («мсье Франсуа»), и могут поговорить с ним с глазу на глаз. На более крупных предприятиях (не будем забывать в то же время, что Франция — это страна малого бизнеса) отношения обезличиваются и рабочие не вступают с хозяином в личный контакт. При этом каков бы ни был размер предприятия, патроны считают, что, находясь на заводе, они «у себя»: для них завод—это не публичное пространство, но частная сфера. Поэтому они очень долго сопротивлялись допуску рабочих инспекций, визиты которых считали посягательством на неприкосновенность частной собственности. То, что они называли заводы своим «домом», очень показательно: для них не было разницы между жильем и предприятием.
Патернализм
Таким образом, патернализм был для них чем-то естественным. Ошибочно было бы усматривать здесь макиавеллиевский расчет. Безусловно, патернализм служит интересам хозяев предприятий, но если бы они не заботились о своих интересах, они бы потерпели крах, поэтому бессмысленно их в этом упрекать. В то время патроны представали или патерналистами, или циничными и жестокими эксплуататорами. Патрон, осознающий свой долг, считает себя «добрым отцом семейства»: не это ли лежит в основе процветания богатых домов? В связи с тем, что трудовой договор — дело частное, «хороший» патрон—это патерналист.
Патернализм затрагивает и семью владельца предприятия. Он не только не должен жалеть себя—например, ему следует достаточно часто обходить все цеха, — но и его частная жизнь не должна быть целиком и полностью частной. Патрон и его семья живут, в особенности в провинции, на всеобщем обозрении; чтобы спрятаться от чужих глаз, надо вести «двойную» жизнь, и жизнь частная в таком случае—это романы на стороне. Патрон должен появляться вместе со своей женой на вручении наград в школе, на награждении медалями за хорошую работу и т.д. Его супруга должна деятельно помогать семьям, матерям, заниматься школами бухучета и стенографии для девушек, поликлиниками, рукодельными мастерскими... Его дети находятся под пристальным вниманием окружающих, следящих за тем, как они растут, и обсуждающих их шалости; по случаю свадьбы кого-то из хозяйских отпрысков все получают щедрые подарки. Иначе говоря, жизнь хозяйской семьи —это жизнь напоказ. Да и дом хозяина стоит рядом с заводом, поблизости от цехов и часто даже внутри заводских стен.
Жизнь семьи рабочего тоже подчиняется трудовому договору. Поведение жены и детей влияет на мнение, складывающееся о главе семьи. Нередко по случаю рождения ребенка рабочий награждается подарком или премией, особенно на тех предприятиях, где рабочая сила стабильна. Считается естественным принимать на работу в первую очередь детей «своих» рабочих, и шахтеру, желающему устроить сына на работу в шахту, достаточно просто представить его хозяину. Коротко говоря, трудовой договор аналогичен тем договорам, которые мелкие землевладельцы Анжу заключают со своими арендаторами. Он охватывает всю жизнь целиком.
Трудовые отношения, основанные на личной зависимости от патрона, кажутся сегодня неприемлемыми; нам трудно поверить, что люди с радостью соглашались на них, считая единственно возможными и естественными. Тем не менее многие считали их милостью со стороны хозяина, а его самого—благодетелем. В начале периода Третьей республики промышленника, от которого зависело процветание кантона, рабочие часто избирали членом генерального совета: это было до такой степени само собой разумеющимся, что никакие манипуляции на выборах не были нужны. В Лотарингии на железных рудниках ежегодно в День святой Варвары (4 декабря) шахтеры скидывались на букет для патрона, который торжественно доставляли ему домой. Это происходило и после окончания I Мировой войны17, г января 1919 года рабочие Луи Рено подарили ему крест Почетного легиона и почетную книгу, в которой расписалось около двенадцати тысяч человек18. Даже если сделать скидку на народные традиции и возможную роль руководства среднего звена, то обстоятельство, что подобные проявления были не только допустимы, но и успешны, подтверждает, что многие рабочие рассматривали предприятие, на котором работают, как большую семью, в которой патрон является отцом.