Один из любимых героев хеттских сказаний – Уликумми, человек из горной породы диорита, которого в детстве посадили на плечи великана, держащего на себе мир, и рос он в воде быстрых морских течений. В день вырастал он на локоть, как столп возвышался он над морем, и наконец он уже головой достал до неба. И тогда боги объединились против него. Сначала попытались они приручить его пением, потом послали ветры, дожди, молнии, чтобы разбить его на куски. Но напрасно: непоколебимо стоял каменный человек. Тогда семьдесят богов спустились в море, чтобы его свалить, но не смогли даже сдвинуть с места. Уликумми рос и рос дальше, как башня вздымался он ввысь, достиг он жилища богов и как легкое покрывало поднял небо. В вышину вытянулся он уже на девять тысяч миль. Тогда приготовился к новой схватке с Уликумми бог бурь. «Принесите-ка мне тот старый медный нож, – сказал он древним богам, – который в дни сотворения мира отрезал небо от земли! Я перережу им ноги Уликумми!»
Конец этой истории нам неизвестен, записи ее утеряны. Но лежащее на горах Хеттское царство в глазах соседних народов выглядело чем-то вроде великана, похожего на сказочного Уликумми.
Больше всего мифологических текстов связано с исчезнувшим богом. В роли божества чаще всего фигурирует бог Телепину, а в других – бог грозы. В мифах рассказывается, как, по-видимому, в результате какой-то ссоры со своим отцом, богом грозы, Телепину в гневе исчез. Гнев подчеркнут тем, что Телепину путает свою обувь. Правый башмак он надевает на левую ногу, а левый – на правую ногу.
После исчезновения Телепину «(густой) туман окутал окна, дым охватил дом. В очаге же замерли поленья, на постаментах замерли боги. Внутри скотного двора точно так же замерли овцы, внутри хлева замерли коровы. Овца отказалась от своего ягненка, корова же от казалась от своего теленка… Ячмень и полба не созревают, и коровы, овцы, люди не зачинают. (Те же), что зачали, не рожают. И горы высохли, деревья высохли, и побеги (на них) не появляются. Пастбища высохли, источники высохли, и внутри страны голод наступил, люди и боги от голода начали погибать». И далее повествуется о том, что бог Солнца организует «пир», на который собирается тысяча хеттских богов. Однако боги «ели, но не насытились, они пили, но не утолили жажды». Тогда боги (в том числе и отец Телепину) начинают разыскивать исчезнувшее божество, но нигде не могут найти его. На розыски Телепину «в высоких горах, глубоких долинах, черных волнах» отправляют «быстрого орла». Но и он не может нигде найти бога. Лишь пчела обнаружила Телепину на лугу и, ужалив руки и ноги бога, пробудила его. Возвратившись обратно в свой дом, Телепину «страну свою сосчитал. Туман покинул окна, дым покинул дом. На постаментах боги ожили, поленья в очаге ожили, внутрь скотного двора овец он впустил, внутрь хлева коров он впустил. И мать заботилась о своем сыне, овца заботилась о своем ягненке, корова заботилась о своем теленке, а Телепину – о царе (и) царице. И их жизнь и здоровье на будущее он сосчитал».
В этих мифологических сюжетах легко угадываются общие индоевропейские мотивы. Борьба бога-громовика с врагом в облике змея, умирающая и воскресающая природа – эти сюжеты напоминают хорошо известные истории греческих Зевса, Деметры и Персефоны.
Среди сохранившихся произведений хеттской литературы очень интересны назидательные рассказы, а также подробные царские «анналы» и «автобиографии», составлявшиеся, вероятно, писцами, но имеющие на себе явный отпечаток личности заказчика-царя. Эти тексты позволяют представить хеттов не только завоевателями, но и думающими, тонко чувствующими людьми. Они дают возможность даже выделить основной моральный принцип правителей этого государства – рыцарственное великодушие.
Хетты любили подчеркивать, что они не делали зла иначе, как в ответ на зло, и даже тогда могли отказаться от мести поверженному врагу, морально превозносясь над ним. В детальной «автобиографии» Хаттусилиса III, одной из первых в мировой литературе, этот царь считает нужным специально оправдать перед аудиторией свержение племянника, ссылаясь на нестерпимые притеснения с его стороны, а также санкцию богини любви Сауски, своей покровительницы. В доказательство этого он заявлял: «Если бы со мной он сам (первым) не начал враждовать, разве боги унизили бы праведного Великого царя перед малым царем? Но теперь из-за того, что он (стал) враждовать со мной, боги по суду его унизили передо мной».