И вот настал момент снимать повязки… Я не хотел, чтобы это делал врач и попросил самостоятельно их снять. Мы ушли с Аннет в сад, что разросся под окнами госпиталя и принадлежал монастырский школе, расположившейся по соседству. Весьма удобное соседство. Детей часто сюда водили и заставляли помогать медсестрам, дабы воспитать в них религиозное смирение и милосердие».
— Я буду осторожна.
Луис сел на лавочку под плакучей ивой. Аннет занималась знахорством, к ней нередко обращались знакомые за помощью. Она старалась хранить свои знания о травах в тайне, но опыт общения с больными у неё был. Она осторожно сняла один слой, затем второй, третий… Повязка упала к её ногам.
— Ну как?
Вокруг них пели птицы, и Луис постарался улыбнуться, смотря на свою возлюбленную. Но к его удивлению её глаза наполнились ужасом…
— Ах!
Аннет вскочила, сделал несколько шагов назад, озираясь по сторонам.
— Аннет, в чем дело? Всё так ужасно?
Для Луиса это было как удар ножом по сердцу, но он ещё был полон надежды… Он встал и осторожно взял её за руки. Аннет не противилась, но избегала смотреть ему в глаза. Она отводила лицо, опускала веки, часто дышала. Тогда Луис ласково, почти боязливо, коснулся её подбородка, чтобы она взглянула на него. Аннет посмотрела, но тут же замотала головой, вдруг резко отбрасывая его руки.
— О, нет, Боже, это невыносимо! Я не смогу, прости. Это ужасно!
— Аннет!
— Нет, прошу!
Фрагмент из дневника.
«Она разрыдалась и убежала. Я успел лишь увидеть её скрывающийся силуэт за кустами, ветки которых теперь насмешливо покачивались. Я тут же подскочил к источнику, который наполнял небольшую каменную полость в саду и вгляделся в своё изображение, но себя не узнал… Моё лицо… несмотря на то, что мне говорили, что у меня не тяжёлый ожог, было полностью изрубцовано оплавленной кожей. Чудом уцелели глаза и волосы, что не были задеты. Я не верил, что это я… Со всей злостью я ударил по воде кулаком, словно это она была виновата в моём уродливом отражении».
Комментарий к Часть 1
В дальнейших частях планируется больше новых сцен.
========== Часть 2. ==========
«Я приходил к ней домой, но Аннет отказывалась выходить. Она лишь плакала и кричала, чтобы я убирался. Тогда человеческая душа погасла в моих глазах! Я понял, что все люди внутри уродливы и эгоистичны. И их красивые тела — ничто иное, как просто маски, за которыми кроются даже ещё более безобразные твари, чем я!
Моя любовь… моя Аннет. Она предала меня, растоптала, унизила, бросила на произвол судьбы. Я был нужен ей, лишь когда имел деньги и уважение в обществе. Когда я потерял всё, включая красоту, она отвергла меня! Тогда я понял… все, кто находились рядом с Аннет, страдали. Её мать, её брат, даже соседская девчонка… »
— Аннет, прошу! Давай поговорим! Не поступай так со мной! Аннет!
Голос срывался на крик отчаяния, паника душила горло, сдавливая его кольцевыми спазмами. Вильям и Эйра стояли на расстоянии позади Луиса, не говоря ни слова, пока тот продолжал ломиться в дверь, пытаясь возвать хотя бы к какой-то частичке жалости Аннет. Но она была непреклонна. Она боялась его теперь, как зверя, и из-за этого страха ненавидела ещё сильнее. Ненавидела за всё! И больше всего за то, что он не исчез из её жизни и продолжал в таком состоянии на что-то надеяться и претендовать. В её глазах больше не было того обворожительного Луиса, который так изящно ухаживал за ней, который был так красив, успешен, уверен в себе и ласков с ней. Весь этот образ рассыпался, как прах от порыва ветра. А это существо, которое носило то же имя — Луис — она не знала.
Аннет носилась из угла в угол, будто в дом ломился не её бывший жених, а ломилось чудовище. Она хваталась за голову, и слёзы ручьём лились по её щекам.
— Убирайся! — раздался звон разбившейся глиняной чаши о деревянный пол, — Пошёл прочь! Я не хочу тебя видеть!
Каждое её слово будто бы раскаленным железом выжигало что-то в груди Луиса. Он стал задыхаться ещё сильнее, вдруг развернулся, отчего солнечные лучи осветили его изуродованное лицо. Оно напоминало яичницу или восковую маску, потекшую от солнечных лучей и застывшую уродливым панцирем. Вильям и Эйра вздрогнули от неожиданности, но Луис этого уже не видел. Он побежал прочь, прямо через лес, затыкая уши ладонями, чтобы только не слышать, только не слышать! отвергающих его криков Аннет. «УБИРАЙСЯ!» — это звучало как проклятие, оно гналось за Луисом, разрывало его голову и душу на части.
Он не находил себе места и покоя. Бывший успешный мастер масок шатался по грязным улицам города под проливным дождём, как обшарпанный бродяга. Смех над его лицом, потешки… Дети даже кидали в него камни, но всё это не имело никакого значения. Его это ничуть не трогало, а мысли были целиком сконцентрированы лишь на образе Аннет. Такой прекрасной! Она была похожа на ангела, спустившегося к нему с небес. Она украсила его жизнь, делала его успех полноценным! Рядом с ней к нему спускалось особое вдохновение, рядом с ней появлялся смысл жить. Ради неё он был готов свернуть горы и стать ещё более успешным и влиятельным. Он потакал всем её капризам. И рядом с этим ангельским образом, как ужас со дна бездны, поселился крик «Убирайся», искаженное сначала страхом, а потом и ненавистью нежное лицо…
— Сука!
Мужчина вдруг со всей силы ударил кулаком деревянную тачку, проломив её бортик и заорав во всё горло, что сразу же привлекло внимание прохожих. Но ему было теперь всё равно. Лишь ливень и раскатистый гром заглушали его страшный рёв — рёв боли и отчаяния. Однако к этому крику прибавилось нечто ещё: всепоглощающая тьма ненависти и презрения. За этим красивым ангельским личиком всё это время скрывалась лицемерная сука, которая лишь использовала его! Он был ей нужен только когда имел деньги и влияние, был красивым…
Мужчина как пьяный пошатнулся в сторону, отчего насмешливые наблюдатели немедленно отскочили. Никто больше не решился, правда, его тронуть. Даже дети перестали дразнить, ощутив страх перед ним, как сурки перед хищником. Шаркая по лужам, Луис пошёл прочь отсюда. Теперь его глаза горели яростью, что вкупе с его уродством ещё больше внушало страха прохожим.
***
— Луис? Луис, открой! Это Вильям.
Стоял яркий солнечный день. Старая деревянная дверь резко скрипнула, и, чуть не надломившись у петель, дрогнула внутрь. Показалось лицо Луиса, ещё более мрачное, чем обычно, если, конечно, можно теперь так говорить о его лице, в принципе. Под глазами кожа опухла, веки опустились ещё ниже, буквально давя на глаза. Мужчина сделал пару шагов назад и открыл дверь шире, пропуская Вильяма внутрь. Эту жалкую лачугу помог ему снять брат Аннет, он вообще всем ему сейчас помогал. В руке гость держал корзину, накрытую сверху белой тканью. Вильям уверенно прошёл в тёмную коморку, состоящую всего из одной комнаты. Свет сюда практически не проникал. Корзина плюхнулась на стол.
— Эйра тебе лепёшки спекла. Пресные, как всегда, но есть можно. Сама она не пришла — её мачеха завалила работой.
Луис безразлично подошёл к заколоченному окну, смотря сквозь щели на свет. Белые блики узкими полосками легли на его шрамы. Вильям в свою очередь молча наблюдал за ним.
— Луис, я всегда тебе говорил, что моя сестра — чудовище. Я говорил тебе, но ты и слушать не хотел. Кто может убить свою собственную мать?..
— «Чудовище»?.. — Луис нахмурился, опустил глаза и медленно повернулся к другу, нелепо повторяя это слово, будто недалёкий умом пытался понять его смысл. — Она словно околдовала меня… Ведьма! — серые глаза вдруг заблестели каким-то нездоровым огнём, — Она ведьма, Вильям!
— Забудь о ней.
Шатен развернулся к корзине, но Луис в два шага сократил расстояние до него, схватил за плечи и развернул к себе.