Тусклый задымленный зал подпольного кабаре. Человек сидел у барной стойки и уже третий день высматривал одну весьма интересную леди, если её можно было так назвать. Проститутка, торгующая своим телом, не имеющая никакого чувства собственного достоинства, совершающая аборт за абортом… Но Человек был далеко не моралистом, если бы эта бабочка ночных заведений не отдавала затем своих клиентов сутенеру, который во всех смыслах выбивал из них абсолютно все деньги прямо у неё на глазах. У неё не было никаких моральных принципов, она была готова продать что и кого угодно за дорогие тряпки и жалкие гроши от её сутенёра. Жадность гложила её изнутри, застелала глаза… Человек смотрел на неё с скучающим интересом, потягивая виски из гранёного стакана, как вдруг прямо перед ним выросла брюнетка с короткими волосами и блестящей лентой на лбу.
— Эрик, налей мне чего-нибудь покрепче!
Человек тут же перевёл взгляд на неё, ведь она намеренно подбежала к барной стойке так близко к нему, что перья на её боа практически касались его одежды. Местная танцовщица. Красивая… Она тоже обернулась.
— Какой прекрасный джентльмен!
— Я к Вашим услушас, мисс.
Он обворожительно улыбнулся и вдруг в её глазах увидел, как она подсыпает известь в пудру своей напарницы, которя после этого получила химический ожог на лице, а другой подпилила канаты перед выступлением, отчего девушка разбилась прямо на сцене, сломав себе обе ноги. Зато теперь место последней занимала эта прелестница — новая прима кабаре.
— Позвольте угостить Вас.
— Вы такой щедрый?
Человек снова расплылся в улыбке:
— О, у всего есть свой коварный план. И для начала я хочу узнать Ваше имя.
Девушка рассмеялась.
— Моё имя и есть цель Вашего «коварного плана»?
— Вы угадали.
Она закокетничала, поломалась, а потом обернулась и сказала:
— Жозефина. Но сокращённо меня зовут Жоззи. А я Вас знаю… Вы ведь директор цирка уродов?! Это так захватывает!
«Конечно, это захватывает. Ведь ты бы мне даже своего имени не назвала, не оценив вначале моё состояние».
— Мне лестно, что Вы о нас слышали.
— О, и даже весьма много! Но к своему величайшему сожалению, я ни разу не была на таком шоу. Надеюсь, Вы пригласите меня?
— Уже пригласил, милая Жоззи…
***
Вторая мировая война попала на период сна. После неё пришлось взять долгий перерыв. Ценность человеческой жизни слишком возросла, люди больше не хотели смотреть на уродство. Но в 1980-х Человек в маске снова вышел в свет. Несмотря на то, что люди с ещё большим рвением стали говорить про толерантность, равноправие полов, Человек под своей маской видел совсем другое. Нет, общество ничуть не изменилось. Оно только тешило своё самолюбие, считая себя чем-то другим. Но это лишь нелепый самообман! И Человек в маске рискнул снова выйти в свет со своими чудиками. Конечно, пришлось гастролировать по маленьким городишкам, чтобы не привлечь к себе внимание общественности, обращать людей тайком. И всё же его шутка — показывать ничего не подозревающим зрителям их же уродство — веселила и тешила его до пьянящего безумия.
***
Обрывок страницы из дневника.
«Я собирал своих чудиков с особой тщательностью, как коллекционер, дрожащий над своим детищем. Моя «коллекция» пополнялась каждые десять лет. Теперь я не отпускал уродцев на волю, наказывая их тем, что памятуя прошлое, они, как та графиня с маскарада, обезумевшие, носились по городским улицам в поисках приюта, правды, понимания, пока окончательно не сходили с ума и добровольно не заканчивали свою жизнь. Теперь я был несколько изощрённее. Я приковывал их к себе, насильно они становились частью моего проклятия.
Каждый из них был пришельцем своего времени.
Жоззи — начало XX века.
Мордогрыза я перехватил в XIX. До сих пор помню, как наблюдал за ним долгими ночами, как тенью следовал за ним на кладбища, как наблюдал за его алчностью, что изничтожила в нём всё человеческое: чувство меры, любовь к семье…
Мистер Эрик был мясником, который не брезговал торговать не только мясом собак, кошек, но и человечиной… Условия войны окончательно уничтожили его душу. Суровым временем он пытался оправдать свои поступки, но не время было их причиной… Как членил он человеческую плоть при жизни, так и после перевоплощения с моей маской он оказался без рук и без ног.
Братья-акробаты: Голод, Зависть и Злыдень — имена их говорят сами за себя. Они и впрямь были братьями, трудившимися в порту матросами. И у каждого из них был свой порок, который они не смогли преодолеть и перешли черту человеческого…
Милые Мэри и Дэри… Эти две сёстры-дьяволицы доводили своих приемных родителей до трагических смертей, причем сёстры не гнушались и свои руки прикладывать к этому. Затем они снова возвращались в приют и снова выдавали себя за самых милых и невинных детей на земле. Им исполнилось по шестнадцать, когда я их нашёл. После обращения с ними было тяжелее всего. Они и сейчас одни из самых злобных моих чудиков, но преданные мне и беспрекословно послушные.
На этом моя «коллекци» не заканчивается, а только начинается. У каждого моего чудика свой грех и своя оригинальная история, которую знаю теперь только я…»
(На этом дневник обрывается…)
Комментарий к Часть 4.
Искренне благодарю за прошлые отметки в разделе “Жду продолжения”!)) Они и впрямь дают понять, что работа кому-то интересна и продолжение стоит писать))
После этой части планирую опубликовать что-то вроде эпилога. Также если вам интересны истории чудиков, пишите (можно даже в личку). Возможно, перед эпилогом я сделаю тогда еще одну часть-вставку, в которой чуть подробнее будут описаны жизни уже упомянутых героев.
========== Часть 5. Эпилог. ==========
«Всю эту историю я красочно описал в своём дневнике. Малодушие ли это перед самим собой? Зачем я это делал? Желал пережить всё заново, испытать всё это снова или же ещё раз в своих мыслях увидеть образ Аннет? До сих пор я трусливо избегал ответа на этот вопрос даже самому себе. И всё же я писал этот дневник и в какой-то момент потерял… Пропажу нашли чужие руки, и вот теперь эта пропажа лежит прямо на полу моего трейлера. Потертую кожу обложки от дневника обхватывает тонкая безжизненная рука…»
***
Этот дневник я нашла девять лет назад, когда ещё была подростком. К нам приезжал цирк уродов, на шоу которого родители, конечно же, мне запретили пойти. Моя семья всегда очень строго относилась к соблюдению всех нравственных и религиозных норм. Однако ребёнка неуклонно притягивает всё яркое, загадочное и запретное. После сбора и отъезда цирковых шатров, я блуждала по одинокому пустырю, где ещё прошлым вечером бесновалась половина жителей нашего города. И среди травы близ кустов обнаружила потёртую кожаную книгу — чей-то дневник. С тех пор эта маленькая тьма внутри книжки завладела всеми моими мыслями. Как свет матылька, она пробуждала во мне воображение, фантазию, горячила кровь…
***
«Так значит, любопытство — твой порок?»
В предрассветном часу цирковой трейлер был слабо освещен тусклой лампой. Вокруг царил творческий бардак, на стенах хаотично расклеены афиши, стол завален гипсовыми формами, красками, кистями и другим инструментарием масочника.
«Любопытство всегда влечёт за собой наказание…»
На полу трейлера лежит тело девушки. Её дыхания почти не слышно. Обездвиженная, без сознания, но определённо живая. Узнав о приезде цирка уродов, она сама безрассудно пошла в его объятия…
Рядом с ней на мягком стуле сидит человек в маске, с интересом рассматривающий незванную гостью. Её волосы, не считая кровянистого чёрного пятна на затылке, белоснежны… Они так похожи на волосы Аннет, и лишь черты лица совершенно другие.
«И что же? Принесло тебе твоё любопытство жалкое удовлетворение?
Надеюсь, прочтя мой дневник, ты знала, куда шла…
Кажется, ближайшие дни обещают стать интересными…»