Я выключаю печку и делаю глубокий вдох, прежде чем сказать:
— Было приятно.
— Приятно? — ее голос буквально сочится недоверием.
— Да. Приятно.
— Секс с самым потрясным парнем на планете просто… приятный?
Понятно, почему она так себя ведет. Кэл Шепард обалденный. Высокий. Худощавый, но с крепким телосложением. Томные глаза цвета выдержанного шотландского виски, густые ресницы, резкие скулы. Упругая задница. Огромные руки, и пальцы, от которых я без ума. Однако его великолепная внешность не меняет того факта, что он все еще мой лучший друг, к тому же мой сексуальный аппетит направлен в другое русло. А точнее на его брата.
Я пожимаю плечами.
— Знаешь, это было немного странно, — подруга моргает, поэтому я уточняю. — Наверное, именно так мне представлялся секс с лучшим другом. Было приятно, но…
«Он не Киллиан», говорю я про себя.
Ее вздох говорит сам за себя. Она разочарована во мне. Ну, что ж, гребаный клуб, принимай новых членов.
Один — ужасно одинокое число.
— Значит, говоришь, секс был приятным, да? — произносит девушка с сарказмом.
— Я стараюсь, Мэри-Лу, — тихо отвечаю я. — Просто не знаю, как исправить то, что натворила, — мои глаза щиплет. Пытаюсь сморгнуть слезу, потому что если пущу хотя бы одну, то хлынет целый водопад. Который может не прекратиться.
— А может, и не надо исправлять, Маверик, — так же тихо отвечает она. — Может, стоит просто попробовать.
Если бы все было так просто.
Я не отвечаю, и мы обе замолкаем, готовясь к предстоящему дню. Однако не могу выбросить ее слова из головы.
Не может быть, чтобы все было так просто… Или все-таки может?
Глава 3
Одиннадцать с половиной месяцев назад
Маверик
Маленькие городки. Говорят, в них случается кровосмешение. Жизни переплетены, прошлое связано, судьбы уже определены.
В некотором роде это правда. Конечно, мы говорим не об инцесте, однако анонимности здесь не существует, даже если очень этого хочется. Все друг друга знают. Посторонние люди суют нос в чужие дела. Сплетничают. Судят. Выражают свое мнение о том, кем, по их мнению, вы являетесь, только из-за того, что в день вашего рождения они решили послать вам цветы, а затем услышали слухи о том, как вы потеряли девственность в парке Харбор (что, кстати, неправда).
Нельзя проехать и мили по дороге, не помахав рукой дюжине знакомых. Невозможно быстро сбегать за молоком или яйцами, не наткнувшись на дальнего родственника или кого-то из выпускного класса средней школы, кто никогда вам не нравился, но который будет болтать с вами в течение получаса о ерунде, что заботит вас меньше всего. «У твоей тети Мардж геморрой? Как мило. Нет, показывать фото не обязательно, но спасибо, что поделился».
Вы узнаёте секреты и постыдные подробности о своих друзьях и соседях, которые никогда не хотели знать.
А они узнают ваши.
Первый день в месте, обычно наполняющим меня радостью и гордостью, сегодня становится каким угодно, но только не приятным. Я чувствую себя жуком, которого изучают под микроскопом. Раздвигают конечности. Прижимают к стеклу. Уверена, что обо мне сплетничают на каждом углу, и уж точно в «закусочной Большого Стэна», в двух кварталах отсюда.
Но чем больше я повторяю свою ложь, тем легче мне становится. С каждой историей о романтических ужинах при луне, о лучшем коктейле с ромом, который я когда-либо пробовала, или даже об укусах пауков, от которых проснулась однажды утром, во мне крепла вера в то, что это был идеальный медовый месяц. С мужчиной моей мечты.
Пока не появилась Саманта Хамфрис.
Сэм, или Хрюшка, как ее называют в определенных кругах из-за формы носа, всегда была влюблена в Кэла. Это чувство не взаимное, однако оно не мешает Хрюшке жить в своем маленьком иллюзорном мире.
Я знаю ее, как и остальных пятьдесят девять одноклассников католической школы, еще с детского сада. Однако друзьями мы не были. Ее зависть к богатству моей семьи всегда была больной темой. Гранты, финансируемые такими людьми, как мой отец, оплачивали приходское образование девушки. Ее семья изо всех сил старалась свести концы с концами, в то время как моя каждое лето отправлялась на каникулы в экзотическую страну. Сэм делала покупки в «Красотке Никель», местном комиссионном магазине; у меня же была дизайнерская одежда (которую, для ясности, я редко носила). На самом деле, девушка была настолько бедна, что здешние люди переименовали пенни в «хамфрис», и когда проезжали мимо ее дома, то бросали мелочь во двор. Однажды я тоже так сделала. И не смогла уснуть той ночью, настолько мне было стыдно.