– Я опять не сдал зачёт, мой легат.
Поворачиваюсь, и вижу, как мужа уводят под конвоем. Иду за ним. Отец молчит. Всё правильно… Жена идёт за мужем.
Отец молчит, а консул молчать не желает. Гонит меня прочь. Не слушаю. Пусть болтает. Слова, конечно, мог бы подобрать и цензурные. А то легионеры с каменными лицами старательно смотрят мимо меня. Ну да… Я дочь действующего главы Регентского Совета и жена бывшего главы, который сейчас явно неадекватен.
Напрасно я беспокоилась, что меня не возьмут на корабль. Мы никуда не летим. Наконец-то я узнала, где находится гауптвахта. Муж сидит внутри, а я – снаружи. Вторые сутки сижу. Отхожу только, чтобы воспользоваться удобствами, и набрать воды. Меня, в отличие от консула, кормить никто не собирается. Офицер караула предположил, что я знаю, где в доме столовая, и смогу найти, если пожелаю. Мне вот совершенно не до еды. Думаю, какие сведения с браслета заинтересуют отца. Пришлось подредактировать запись моего убытия из миров Союза. Конечно, хорошо было бы поменять местами кадры. Чтобы сначала стреляли из револьверов, что вполне логично, после безвременной гибели дона Хосе, а уже потом был бы залп из импульсного оружия. К сожалению, всё произошло с точностью до наоборот. Пришлось сократить промежуток между стрельбой, сделав его минимальным. Залп и ответные выстрелы. Хорошо, что Алонсо учил меня подделывать документы…
Манлий, присланный отцом, проверить состояние здоровья консула, и моё заодно, смотрит с осуждением. По его мнению, я не должна была отдавать Кассию Агриппе браслет чистокровной. Ага. Что-то сам он не слишком возражал папуле. А отправился выполнять его поручение.
Они не понимают. Отец никогда не думал о себе. Даже когда служил Республике. Он всё делает с полной отдачей. В древних книгах был термин "истислах" (ИСТИСЛАХ – учёт интересов. В качестве синонима применяется термин "масалих мурсала" – "исключительные, абсолютные интересы"). Вот и отец живёт для блага. Только не своего, и не чистокровных, а всего нашего мира. Это звучит выспренно, но Кассий Агриппа, не задумываясь, умрёт, убьёт или отправит на смерть кого угодно, если это послужит благу государства. Я рада, что наш первенец воспитывался отцом. Вителлий Север живёт войной. В мирное время он дуреет от скуки. А отец всегда на передовой. Вот я и сижу, ожидая его решения. Вителлий Север пришёл в себя. Сразу, как только автоматика устроила "произвольное включение боевого режима". Может быть, отец ограничится этой встряской? Кто возглавит армию, если Империи всё-таки придётся воевать? Отец может, но он не может разорваться на две части. Обеспечивать надёжный тыл и, одновременно, командовать боевыми действиями, – это не для человека задача.
Явился караул. Мужа выводят. Иду за ними. Вителлий Север на меня не смотрит. Ну, хоть не ругается, уже хорошо. Что решит папуля?.. Скоро узнаем…
Кассий Агриппа занял кабинет консула. Меня не пустили. Сижу у дверей. Уже привыкла. Хорошо, что занимаюсь йогой. Села на пол в позе лотоса и сижу. Жду. Мыслей никаких. Ждать и догонять – проклятье. Твёрдо знаю одно: уйти, как подумывала раньше, не получится. После того, что он натворил, консул останется один. Если Кассий Агриппа не примет решение скрыть от армии этот инцидент. Не знаю…
Как Вителлий Север после такого будет общаться с отцом? Отцу, конечно, плевать. Он выбрал наиболее рациональный способ привести своего лучшего военачальника в чувство. А вот консул… Снова и снова я вижу ужас на лице мужа, когда он смотрит на обзорный экран и хватается со стоном за голову. Не знаю, сможет ли отец найти слова, чтобы Вителлий Север принял решение служить Империи, а не залечь в тёплую ванну с острым ножичком.
Дверь открылась. Меня приглашают в кабинет. Ага, так и сказали
– Благородная Агриппина… – и дверь пошире распахнули. А я что? Вошла…
– Отец смотрит с неудовольствием. Всё как обычно. Не совсем, конечно. Обычно мой муж не стоит, вытянувшись во фрунт, перед Кассием Агриппой. Равнение на голограмму Вителлия Флавиана. На отца не смотрит.
– Твой муж получил отпуск… несколько отпусков, – часть тех, что так и не использовал во время войны. Отправитесь в путешествие, дочь. Погостите на Альмейне, поохотитесь…
– Я уже сказал, мой легат. Я не буду делить свою жену. Ни с кем.
Молчание… Папуля что? Желает, чтобы я сама решила этот вопрос? Так результат не скроешь. Да и не моё это дело, – решать. У меня для этого муж есть, пусть он и думает.