58.
Пока они занимались этим, королевское войско в тот же день на утренней заре достигло реки и обнаружило подготовленные к отплытию лодки с веслами; новобранцы взошли на них, переправились через реку и причалили к берегу. Затем они разбрелись по округе, захватили у разных причалов другие лодки и отогнали их к войску. Никто им не препятствовал, поскольку все окрестные жители разбежались из страха перед их нападением. А герцог уехал в Орлеан. Поэтому некому было оказать сопротивление. Лодки связали вместе, прочно закрепили и сделали подобие моста. Войско вступило на него и перешло реку. Как только воины достигли суши, они тут же пожгли и разграбили всю округу до самой Луары. Затем повернули во владения пиратов[259] и начисто опустошили их. Отомстив столь сурово за обиду, короли вернулись к себе. А король Людовик уехал в Реймс.
59. Как Дерольд был обманут неким медиком и в свою очередь обманул его
В это время расстался с жизнью епископ Амьенский Дерольд[260], выдающийся человек, царедворец, некогда весьма ценимый королем, во врачебном ремесле искуснейший. Рассказывали, что он, когда еще служил королю во дворце, был обманут неким медиком из Салерно[261], а потом и сам обманул его. Оба они были прекрасно осведомлены во врачебной науке, но королю он казался лучше, королева же считала, что салернитанец искуснее. А благодаря королевскому замыслу все смогли узнать, кто из них более сведущ в науке о природе. Он приказал им пировать вместе с ним, не объясняя, почему, и часто задавал им вопросы. Каждый старался ответить как можно лучше. Дерольд, знакомый с трактатами, посвященными этой науке, превосходно разбирал все предложенные вопросы. А салернитанец не отличался знанием трактатов, однако обладал природными способностями и большим опытом. Итак, по приказу короля они сидели изо дня в день за королевским столом и бесконечно пировали вместе. В один из дней они обсуждали различные способы лечения и подробно разбирали, когда следует обратиться к фармацевтике, когда — к хирургии, а когда к ботанике. И салернитанец, не понимая незнакомых ему названий, попросил, покраснев, объяснить их. Поэтому он очень завидовал Дерольду и замыслил приготовить отраву ему на погибель, но притворялся весьма к нему расположенным. Приготовив зелье, салернитанец, сидя вместе с ним за трапезой, бесстыдно спрятал яд под ногтем и таким образом смертельно отравил подливу, в которую они оба обмакивали кушанье. Беспечно отведав ее, Дерольд сразу ослабел под действием яда, подобного змеиному. Его слуги увели его и он победил силу отравы с помощью териака. По прошествии трех дней он вернулся и подошел к салернитанцу. На вопрос, что с ним случилось, он ответил, что ему причинило легкое нездоровье воздействие холодных соков, скрывая, что он понял его коварную уловку. Поэтому он добился того, что его враг ничего не подозревал. А когда возобновилось пиршество, Дерольд достал яд, спрятанный между ушной раковиной и указательным пальцем[262] и брызнул на кушанье, которое тот собирался принять. Яд проник в его жилы, его бросило в сильный жар. Слуги подняли его, сотрясаемого лихорадкой, и унесли. Он старался изгнать отраву, но безуспешно. Тогда он признал Дерольда победителем, объявив его величайшим в медицине, и горячо просил его о помощи. Повинуясь приказу короля, тот дал ему противоядие, но не смог полностью очистить его от яда. Когда он принял териак, вся сила отравы перешла в левую ногу, так, что, как он рассказывал своим домочадцам, яд в виде горошины поднимался по вене и вновь опускался по ноге под действием противоядия. Долго сражались яд и противоядие и наконец это вызвало сквозную язву в коже ноги. Позже хирурги, к сожалению, отняли пораженную недугом ногу.
60.
Тем временем герцог, печалясь о сожженной и разграбленной Нейстрии, приготовил войско и свирепо двинулся на Арнульфа, так как не решился напасть на короля. Он осадил несколько его крепостей, но не смог захватить ни одной в течение шести дней и удалился к себе вопреки желанию. Пока герцог был занят этим, король осаждал Музон, поскольку там укрывался лишенный архиепископства Хугон, племянник герцога. Он преследовал его в поношение герцогу. Но узнав, что герцог снял осаду, он также возвратился в Реймс. В это же время расстался с жизнью Бовон, епископ Шалонский. Согласно воле короля, ему тут же унаследовал Гипуин, превосходный юноша, избранный всем духовенством; он был посвящен в епископы Артольдом, архиепископом Реймским.
260
261
262