Чжоу повернулся к служанкам Пэй и продолжал:
— Оставляю на ваше попечение дом вашей госпожи — сохраните в нем все как есть, а я скоро вернусь и увезу вас отсюда.
Служанки плакали навзрыд и причитали:
— Барышня любила нас, как родных, и мы почитали ее и верно ей служили. Горе наше безутешно, негде нам теперь преклонить голову, негде найти утешение. Кто приютит нас, обездоленных? Только на вас мы и надеемся, добрый господин!
Слезы нескончаемым потоком лились по их щекам.
Чжоу утешил их, сел в лодку и взялся за весла. Тоска сжала ему сердце. Он бросил взгляд на берег — и понял, что никуда не сможет уехать отсюда.
Вечером он отправился к арочному мосту, чтобы хоть издали взглянуть на дом Фанцин. В доме зажглись светильники, засветились окна с бисерными занавесками. Он стоял и думал, что, наверно, уже не увидит Фанцин, что оборвалась их любовь, и в голове его сами собой стали складываться стихи о бесконечной тоске:
Всю ночь он провел в раздумьях. Уехать отсюда? Но это значит — навеки расстаться с Фанцин. Остаться? Но где преклонить голову — ведь Пэй Тао и Гоина уже нет в живых? Мысли мешались, сердце разрывалось от боли. Едва настало утро, он сел в лодку и решительно взмахнул веслами. Вот проплыли мимо дом Фанцин, могила Пэй Тао, вот осталась позади гора у излучины реки, и вот все, что осталось позади, растаяло в утреннем тумане…
Среди родственников Чжоу по материнской линии самым богатым был Чжан из города Хучжоу — к нему и отправился он. Чжан тепло принял его, окружил заботой и вниманием, и Чжоу понемногу стал приходить в себя после всех потрясений, выпавших на его долю. Тем временем снова наступила весна, все чаще стали одолевать его воспоминания, все чаще тосковал он о Фанцин, и вот уже потерял сон, погрузился в мрачные думы, отрешился от всех мирских забот. Шел 1592 год, двадцатый год девиза Вань-ли.
Старый Чжан, видя, что гость не ест и не спит, день ото дня мрачнеет, спросил, что с ним, что его томит. Чжоу чистосердечно рассказал ему свою историю, рассказал о смерти Пэй и разлуке с Фанцин. Чжан положил ему руку на плечо и сказал:
— Чего же ты молчал, зачем таил все в себе? Ведь я могу помочь тебе: моя жена издавна дружит с вдовой первого министра!
В тот же день Чжан попросил жену написать вдове письмо и попросить ее согласия на брак Чжоу с ее дочерью. Письмо было написано и отправлено с нарочным.
После отъезда Чжоу бедная Фанцин потеряла покой, отказалась принимать пищу и видеться с кем бы то ни было и в конце концов призналась матери в любви к Чжоу. Вдова утешила дочь и сказала, что согласна на их брак, но ведь Чжоу уехал и не дает о себе знать — что же им делать? И в этот же день получают они письмо от жены Чжана, из которого узнают, что Чжоу жив и здоров и тоскует по Фанцин. Мать и дочь радуются безмерно, Фанцин приводит в порядок прическу, надевает лучшее свое платье и садится писать ответ: согласие на брак дано, свадьбу предлагается играть в девятую луну этого года.