— Бесцветочный плод, — ответил хозяин. — На одном черенке плоды сидят парами, и завязываются они без цветов, потому оно так и называется.
Пришел чиновник, сопровождающий посла (его зовут Чо Чончжин). Мы стали сравнивать наш возраст, и оказалось, что он старше меня на пять лет. Вскоре появился и помощник посла (его имя Чон Вонси). Долгий путь общих невзгод сдружил нас.
— Я не знал, что вы тоже едете, — сказал мне Ким Чаин, — ведь мы как расстались на границе, так до сих пор не можем друг друга навестить.
— Мы подружились в чужой стороне, — ответил я. — Можно сказать, друзья по чужбине.
Помощник посла и сопровождающий рассмеялись.
— Вот ведь и не знаешь, чем станет для тебя чужая земля!
Помощник посла старше меня на два года. Наши отцы были однокашниками, вместе учились писать сочинения, которые требовались на экзаменах. Списки тех, кто вместе учился, до сих пор сохранились. Мой отец стал столичным чиновником высокого ранга, а папаша помощника посла в это время был мелким чиновником. Он пришел однажды к нам в гости, вручив свою визитную карточку. Они с отцом говорили о прошлых днях совместной учебы. Тогда мне было лет восемь-девять, я сидел рядом и так узнал про их старую дружбу.
Сопровождающий, показав на гранатовое дерево, спросил:
— Вы когда-нибудь видели такое?
— Никогда не видел, — ответил я.
— Когда я был еще ребенком, в нашем доме рос такой гранат, — сказал он. — В нашей стране больше ни у кого такого дерева не было. Этот гранат только цветет, а плодов не дает.
Поговорив друг с другом, все они встали и ушли. В день переправы среди тех густых зарослей тростника мы только в лицо знали друг друга, было не до разговоров. На другой день, возле заставы, расставив в ряд палатки, заночевали под открытым небом и тоже не нашли случая повидаться. Вот потому нынче на чужбине мы так разговорились.
Сказали, что до ужина еще далеко, и я, не в силах так долго ждать, мучаясь от голода, пошел осмотреть окрестности. В этот дом я входил через маленькие ворота с правой стороны и не представлял, насколько он роскошен. Теперь же я вышел через главные ворота и увидел, что наружный двор велик, в несколько сотен канов. Если бы наш посол со всей своей свитой вошел в этот дом, невозможно было бы узнать, где они все разместились. Даже после того, как в нем свободно расселились мои спутники, еще осталось много места, а между тем сплошным потоком шли купцы и проезжие гости. Двор заполнили более двадцати повозок, и при каждой телеге было по пять-шесть лошадей и мулов. При этом не слышно никакого шума, все это где-то скрывалось от чужих взоров, потому что рассчитали, как их расположить, чтобы они не мешали друг другу.
Не буду распространяться о том, что я заметил снаружи. Я неторопливо вышел за ворота. Такая роскошь и богатство! Мне показалось, что даже императорской столице здесь нечего добавить. Вот уж не ожидал, что Китай так процветает! Справа и слева непрерывными рядами сияли лавки, а в них — изукрашенные окна, двери в узорных шелках, разрисованные балки и красные ограды. На стенах — бирюзового цвета свитки с парными изречениями, а над дверями укреплены золотые доски с надписями. Все вещи в них были редкостными изделиями. Вот ведь, даже в дальних пограничных землях люди обладают изысканным вкусом.
Я зашел в другой дом. Там было еще роскошнее, чем у Кана, хотя и устроены они в общем одинаково.
Обычно, когда строят дом, расчищают землю на несколько сотен шагов в длину и ширину, разравнивают, определив специальными приборами, где выше, а где ниже. После того, как по компасу определят страны света, начинают строить основание с каменным фундаментом. На нем выкладывают из кирпича две или три ступени, облицовку делают из шлифованного камня и уже на самой площадке возводят строения. Они поставлены в один ряд без запутанных пристроек. Сначала — внутренние покои, потом центральный зал, третьим — передние помещения, а затем — комнаты для приема гостей. Комнаты для гостей всегда смотрят на большую дорогу и часто используются под харчевню или лавку. У каждого помещения имеются левые и правые боковые комнаты. Это — для слуг. В общем, один дом включает до шести, восьми, десяти и даже двенадцати построек. Между постройками оставляют довольно широкое пространство, а в обычных домах нашей страны оно едва достигает двух канов.