Тхаптха поворачивается к Токхону.
— Почтенный Сон Ук говорит загадками, его трудно понять.
Токхон ему на это отвечает:
— А ты вникни в то, что он говорит. Почему лучше обругать человека, чем похвалить его? Почему, например, в семье время от времени вспыхивают ссоры? Да потому, что где любовь, там и упреки, а где упреки — там нет равнодушия! Так что чем ближе тебе человек, тем чаще с ним ссоришься, чем больше ему веришь, тем чаще в нем сомневаешься. Представь себе такую картину. За полночь. Кончилась пирушка. Все давно спят. И только двое сидят лицом к лицу и молча смотрят друг на друга. Хмель еще бродит в их головах, у них щемит в груди, они расчувствовались — и вот начинают изливать друг другу душу, размазывая по щекам слезы. Они верят: главное в дружбе — понимать друг друга, делить с ним все печали. И потому когда друг плачет, человек обычно забывает свои обиды. Я и сам хотел бы подружиться с кем-либо, да вот беда — слез у меня нет. Потому и живу на свете уже тридцать один год, но так ни с кем и не сошелся.
Тхаптха спрашивает с недоумением:
— Ну, а разве нельзя относиться к людям с открытым сердцем, искренно, на равных?
Токхон плюнул ему в лицо и закричал:
— Бестолочь! Недоумок! Чего болтаешь? Ты меня слушай! Бедному человеку хочется многого, вот он и старается ладить со всеми. Бедный, даже глядя на небо, надеется, что оттуда посыпется рисовый дождь. А люди богатые не боятся прослыть скупыми, ибо знают: у скряги никто ничего клянчить не станет. Бедному-то терять нечего, он за любое трудное дело без раздумий берется. Почему? Да потому, что переходить реку вброд, не сняв обуви, станет лишь тот, кто носит опорки. А тот, кто ходит в туфлях, даже сидя в повозке, беспокоится, как бы не запачкать туфли дорожной грязью. Если он так бережет свои туфли, то как же он бережет самого себя! Нет, чистосердечность и искренность богатым да знатным деловым людям ни к чему, они — для бедных и худородных!
Тхаптха вскочил на ноги.
— Уж лучше проживу я в этом мире без друга, но с этими деловыми людьми дружить не стану!
Он скомкал шляпу, разорвал ворот одежды, опоясался веревкой и, грязный, с растрепанными волосами, побежал по улице, распевая песню.
По этому поводу один писатель высказался так: «Чтобы склеить два деревянных бруска, достаточно обыкновенного животного клея. Чтобы спаять два куска железа, нужно воспользоваться кислотой. Чтобы скрепить оленьи или конские шкуры, лучше всего употребить рисовый клей. Но нет такого средства, которым можно было бы склеить, спаять, скрепить двух людей, стереть границу между ними. Речь идет не о границе, пролегающей, скажем, между Севером и Югом, царством Янь и царством Юэ, не о пространстве с горами и реками. Речь идет о той невидимой границе, которая часто разделяет людей даже тогда, когда они сидят рядом, касаясь друг друга коленями или плечами».
Однажды вэйский Ян битый час рассказывал циньскому Сяо-гуну о каких-то пустяках, изрядно ему наскучил — и Сяо-гун задремал. Иной на его месте прервал бы рассказчика — и обидел бы верного слугу. А вот еще случай. Однажды к циньскому владыке Фань Сую явился некий Цай Цзе{111} и дерзко потребовал, чтобы Фань Суй уступил ему власть — он-де лучше справится с делами государства. Фань Суй терпеливо выслушал его, подумал — и согласился. Иной на его месте осыпал бы Цай Цзе бранью и вытолкал взашей — и лишился бы мудрого соратника. Вспомним также историю Чэнь Юя и Чжан Эра: издавна меж ними царили мир и согласие, потом начались раздоры, кончилось же все непримиримой враждой. Ясно, как день: сама по себе граница, разделяющая людей, не благо, но и не беда; добрые отношения ее стирают, дурные — расширяют. Деловой человек, знающий, как надо ладить с людьми, использует ее к своей выгоде, глупый же ею пренебрегает. Конечно, прямая дорога — самый короткий путь к цели. Но если она терниста и тебе не по силам, если не желаешь ты идти обходным путем, если не умеешь одним-единственным словом уничтожить границу меж собой и ближним, то не уверяй, что тебе кто-то мешает. Ты сам себе помеха. Недаром говорят: «Нет такого дерева, которое невозможно было бы срубить с десяти попыток». И недаром еще говорят: «Если хочешь быть желанным в комнатах, сумей сначала быть желанным на кухне». Научись скромничать: веди себя смиренно, лицо носи покорное, рот раскрывай лишь для того, чтобы вздохнуть о суете мирской, к славе и богатству выказывай равнодушие, в друзья никому не набивайся — и какой-нибудь сильный мира сего заметит тебя и пригреет. Научись угодничать: открыто предложи себя со всеми потрохами влиятельному покровителю, будь ему предан, как пес, — и ты обретешь все, чего хочешь. Научись раболепствовать: вейся вокруг нужного человека вьюном, пока подошвы не сотрешь, заглядывай ему в глаза, лови выражение его лица, восторгайся каждым его словом, превозноси каждый его шаг. Поначалу ему это будет нравиться, потом он начнет морщиться, а под конец засомневается, не издеваешься ли ты над ним.