После этого случая Мин обратил внимание на писаря, стал обходиться с ним весьма великодушно.
Брат бодхисаттвы
Великий князь Хорён, второй старший брат вана Сечжона, был ревностным буддистом. По любому малейшему поводу отправлялся он в храм, совершал большое моление с жертвоприношениями, целый день клал глубокие поклоны, возносил горячие молитвы Будде.
Однажды великий князь Яннён, который тоже был старшим братом Сечжона, явился в храм вслед за Хорёном вместе с несколькими своими наложницами, с собаками и соколами. Он кучей свалил на каменные ступени храма битых зайцев и фазанов{21}, принялся тут же жарить мясо, подогревать вино. Затем, напившись и наевшись до отвала, Яннён с женщинами вошел в храм и продолжал там безобразничать так, как будто вокруг никого не было.
— Ах, старший братец! — переменившись в лице, воскликнул Хорён. — Как недостойно вы себя ведете. Не боитесь разве, что попадете в ад в будущей жизни?!
— Да ведь говорят же, — усмехнулся Яннён, — что все родственники высоконравственного и добродетельного человека вместе с ним попадают прямо в рай. А я ведь твой родной брат да еще и брат самого государя. Так почему же мне не погулять вволю при жизни? А умру — прямехонько попаду в рай как брат бодхисаттвы. Нет, братец, в аду мне не бывать!
Граничит ли Корея с Японией?
Ван Сечжо на закате жизни часто хворал, постоянно мучила его бессонница. Поэтому он собирал у себя многих литераторов и ученых, устраивал диспуты по конфуцианским канонам и историческим книгам. А то еще призывал людей остроумных и веселых, умевших разогнать тоску, рассмешить человека.
Чхве Ховон и Ан Хёре были геомантами. Оба очень упрямые, они ни в чем не соглашались друг с другом, всячески старались поддеть один другого.
— Земли нашей страны, — сказал однажды на сборище у вана Хёре, — соприкасаются с землями Японии.
— Да ведь Японию отделяет от Кореи безбрежное море в тысячи ли! — засучив рукава, закричал на него Ховон. — Как можно говорить, что эти страны граничат?!
— Так море-то ведь сверху, — спокойно возразил Хёре, — а под водой — земля же. А если это так, то разве земли Кореи и Японии не соприкасаются?!
А Чхве Ховон и слова вымолвить не смог. Эти два человека и во всем так старались провести один другого. Особенно же силен в этом был Ан Хёре. Он порывался подкапываться даже под буддизм, однако буддийские книги знал плохо и если встречался с тонким знатоком, то и рта раскрыть не смел.
Два министра
Министр Ким Покчхан от природы был человеком простым, бесшабашным. Хозяйства своего он не имел и даже дом всегда снимал у чужих людей.
— Вы ведь занимаете высокий пост министра, — сказал ему однажды министр Сон Ёсон, — отчего же дома-то у вас своего нет? Пользуетесь чужим!
— Но вы-то ведь тоже занимаете высокий пост министра, — быстро и в тон ему ответил Покчхан. — Отчего же сына-то своего не имеете? Взяли напрокат чужого ребенка!
Соль ответа заключалась в том, что Сон Ёсон детей не имел и взял в качестве приемного сына своего племянника.
Преподобный отец
Слепцы-гадальщики, как и монахи, обычно наголо бреют головы и читают сутры. Поэтому в мире их называют «преподобными отцами».
Слепой старик Ким Ыльбу проживал со своей женой у моста Квантхонгё. Кормился он гаданьем. Люди наперебой обращались к нему с просьбой погадать, однако предсказания его не сбывались, а добрые нередко оборачивались злыми.
— Если хочешь добра, — с осуждением стали говорить женщины, — то лучше уж не ходи к преподобному отцу, что гадает у моста Квантхонгё!
Сын помощника начальника ведомства Кима Хёнбо собирался держать экзамен.
— Твое сочинение совсем никуда не годится, — прочитав после экзамена черновик сына, воскликнул Хёнбо. — И думать не моги, что ты выдержал экзамен!
Когда же вывесили список выдержавших экзамен, оказалось, что сын его занял одно из первых мест.
— Да ведь это как раз потому, — смеялись сослуживцы Кима, — что сын ваш не обращался к гадальщику у моста Квантхонгё!
Отравились грибами
К западу от нашего дома находится гора, на южном склоне которой расположен женский монастырь. В пятнадцатый день седьмой луны года к а п с у л ь в храме происходила заупокойная служба по предкам, и для участия в ней собралось множество женщин со всей округи. Были даже из знатных семей.