Коронование Анны Иоанновны совершилось 28 апреля 1730 года. Так бесславно закончилась попытка российских конституционалистов ограничить самодержавие и начать создавать правовое государство.
«Основная масса дворянства» - мелкие собственники - видела в конституционном правлении не только диктат аристократической знати, но и понимала, что грядущие свободы и общественное равенство «всех пред законом» действительно лишат тогда крепостников их собственности на живых людей. Однако можно себе представить, что конституционная монархия, в целях развития и раскрепощения своих производительных сил, постепенно, «размораживая» общественное движение поэтапными узаконениями «сверху», шла бы к правовым нормам взаимоотношений между народом и властью, между законом, правами и обязанностями членов государства. Вероятно, в те далекие дни «верховники», обладая властью, могли и должны были «власть употребить», действуя более привычными тогда еще методами - в духе Петра Великого, И, возможно, сейчас нам не пришлось бы столкнуться почти с аналогичной ситуацией.
ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ I - СЫН ЕКАТЕРИНЫ И?
Принятый царем Петром I закон о престолонаследии позволял императору назначать наследника по своему выбору. В Клятвенном обещании к Манифесту от 5 февраля 1722 года говорилось: «А ежели же и определенного в наследники, видя какие непотребства, паки отменить изволят, и то в их же величества воли да будет…» Петр надеялся таким образом продолжить свои реформы в российском государстве. Но в процессе борьбы за власть различных претендентов закон этот превратился в свою противоположность. Получили распространение дискредитирующие конкурентов «династические слухи». По словам НЛ. Эйдельмана, «слух о том, что отцом его (Павла Петровича - В. К.) был не Петр III, а граф Салтыков, позже осложняется легендой, будто бы и Екатерина II не была матерью великого князя (а вместо рожденного ею «мертвого ребенка» доставили по приказу Елизаветы Петровны грудного «чухонского» мальчика)».
Крупнейший знаток потаенной истории и литературы XVIII века Я.Л. Барсков полагал, сопоставляя разные редакции «мемуаров» Екатерины II, что царица сознательно и весьма успешно распространяла версии о «незаконности» происхождения своего сына. Этим самым ее «сомнительные права на русский трон повышались, адюльтер маскировал цареубийство»…
Во второй книжке представляющего большую библиографическую редкость «Исторического сборника» 1861 года о «потаенной российской истории, высвобождаемой Вольной русской типографией Герцена» в Лондоне, опубликованы очень любопытные материалы. Авторами Герцена были люди, как правило, весьма осведомленные, стоящие на различных ступенях российской иерархической лестницы и зачастую имеющие доступ к тайным документам Дома Романовых. Так, автор-аноним из России (а Герцен ручался в том, что Управляющий III-им отделением Тимашев, «как ни езди в Лондон и каких мошенников III-го отделения ни посыпай, ничего не узнает») сообщал: «Екатерине понравился прекрасный собою, молодой Сергей Салтыков, от которого она и родила мертвого ребенка, замененного в тот же день родившимся в деревне Котлы, недалеко от Ораниенбаума, чухонским ребенком, названным Павлом, за что все семейство этого ребенка, сам пастор с семейством и несколько крестьян, всего около 20 душ, из этой деревни на другой же день сосланы были в Камчатку. Ради тайны деревня Котлы была снесена, и вскоре соха запахала и самое жилье! В наше время этого делать почти невозможно; но не надо забывать, что это было во время слова и дела и ужасной пытки; а между тем сосед этой деревни Котлы, Карл Тизенгаузен, тогда еще бывший юношей, передал об этом происшествии сыну своему, сосланному в Сибирь по 14 декабря, Василию Карловичу Тизенгаузену… Екатерине не удалось родить живого мальчика от Салтыкова и, как видно, что должны были подменить из чухонской деревни Котлов, за что пустая и злая императрица Елизавета, открывшая свою досаду, обнаружила ее тем, что после родов Екатерина, оставленная без всякого призора, могла бы умереть, если б не крепкий организм Екатерины, все вынесший, как мы видели из самого описания ее. Итак, не только Павел произошел не от Голштинской династии, но даже и не от Салтыкова. К Екатерине только через 40 дней, когда ей должно было брать очистительную молитву, пришла Елизавета и застала ее истощенную, истомленную и слабую. Елизавета даже позволила ей сидеть на кровати. С 20 сентября Екатерине позволено было видеть своего сына в третий раз. Это может служить доказательством, что прочим было не позволено совсем видеть. Надобно было прятать его как чухонца… Из семейства, из которого взяли будущего наследника русского престола, в северо-восточной Сибири впоследствии явился брат Павла I, имени Афанасий Петрович, в 1823 или 1824 годах, в народе прозванный Павлом, по разительному с ним сходству. Он вел под старость бродяжническую жизнь, и в городе Красноярске один мещанин Старцов был очень с ним дружен, и Афанасий Петрович крестил у него детей…»