Два последних герцога Милана
Последними Сфорца, правившими Миланом, были сыновья Людовико и Беатриче, Массимилиано и Франческо, герцоги-марионетки, один из которых пришел к власти благодаря швейцарцам, а другой — пользуясь поддержкой императора Карла V Габсбурга. Они воспитывались императрицей Бьянкой Марией при императорском дворе в Инсбруке и находились там до ее смерти в 1510 году, после чего их увезла в Нидерланды Маргарита Австрийская, дочь Максимилиана, которая стала регентшей Карла Габсбурга, будущего императора. Вследствие этого по своему характеру они были скорее германцами, чем итальянцами, и оба с величайшим почтением относились к императорской власти.
Массимилиано представился шанс в 1512 году. После того как Лига Камбрэ нанесла сокрушительное поражение венецианцам при Аньяделло в 1510 году, Джулиано делла Ровере (ставший теперь Папой Юлием II), инспирировавший образование Лиги, решил, что Венеция достаточно ослаблена и более не является опасным соперником. Поскольку Папа менее всего желал бы видеть своего прежнего союзника Людовика XII полновластным хозяином в Италии, вскоре он возглавил Священную Лигу, к которой присоединились также венецианцы и Фердинанд Арагонский. Лига была создана с целью изгнания французов из Италии. В ожесточенной битве близ Равенны в 1512 году французы одержали победу, но при этом погиб их молодой военачальник Гастон де Фуа, чье блестящее руководство и быстрота передвижения его войск вызывали всеобщее восхищение. Очевидно, что, если бы он был жив, французы предприняли бы наступление и, захватив Рим, покарали бы воинственного Папу, хотя сам Юлий, подобно другим римским первосвященникам, несомненно, пережил бы и этот удар. Войска Лиги возглавлял дон Рамон де Кардона, вице-король Неаполя. Новый французский командующий Ла Палис не обладал ни талантами, ни непререкаемым авторитетом своего предшественника.
Главенствующее положение в Швейцарии в то время занимал Маттиас Шиннер, кардинал и архиепископ Сьона. Папа Римский назначил его своим легатом, который вместе со швейцарскими отрядами должен был противодействовать французам в миланском герцогстве. Ломбардия в качестве торгового партнера и источника продовольствия давно стала сферой жизненных интересов швейцарцев. В кантонах действительно существовала влиятельная партия сторонников Франции, члены которой получали от французов денежные средства; но в немалой степени благодаря влиянию Шиннера, чьи запросы Людовик XII счел чрезмерными, Швейцария в целом теперь разорвала отношения с ними. Притесняемое французами население герцогства Милана было доведено до отчаяния: для него были бы выгодны любые перемены. Гений Гастона де Фуа в не меньшей степени, чем в его победе при Равенне, проявился прежде всего в его ужасающем по своим масштабам разграблении Брешии. Когда Шиннер объявил о своем намерении сделать Массимилиано Сфорца герцогом Милана, это значительно увеличило шансы швейцарцев, ибо все население герцогства пришло в восторг, узнав о перспективе снова иметь собственного герцога, да еще к тому же герцога по имени Сфорца. Император отозвал свои войска из французской армии и позволил швейцарцам пойти через Бреннер, в результате чего Лa Палис был вынужден искать убежище по другую сторону Альп.
Шиннер отдал Кремону Алессандро Сфорца, внебрачному сыну Галеаццо Мария, тогда как Павия приветствовала возвращение своего прежнего правителя Джованни Сфорца, епископа Генуи, внебрачного сына герцога Франческо. Миланцы не желали слышать ни о каком правителе, кроме Сфорца. Поборы Людовико были забыты, о его правлении теперь вспоминали как о золотом веке. Оттавиано Сфорца, епископ Лоди, родной брат Алессандро, стал регентом в Милане, встречавшем его звоном колоколов и старым кличем: «Сфорца! Сфорца!» Его правление достойно восхищения. Прежде всего, всех оставшихся в живых прежних чиновников он назначил на те посты, которые они занимали при Людовико. К несчастью, расквартированные в городе швейцарцы, демонстрируя свою обычную жадность, не упускали случая заняться грабежом. Они не проявили уважения даже к праху Гастона де Фуа, похитив из собора его золотую гробницу. Единственным, что занимало их мысли, было их собственное жалованье. Как только возникла задержка с его выплатой, лучшие из них отправились домой, занимаясь по дороге грабежом, чтобы компенсировать свои издержки. Даже Шиннер был бессилен; вскоре его армия уменьшилась наполовину, причем в его распоряжении остались наименее боеспособные отряды. Стоит прочесть подробные описания тех ужасных времен, чтобы представить себе, сколь бедственным было положение местных жителей. Удивительно, что у них еще было что грабить и что у них оставались средства, чтобы поддержать свое существование.