Выбрать главу

Меморандум Друэн-де-Люиса.8 августа министр иностранных дел Французской империи Друэн-де-Люис решил итти уже официальным путем, чтобы прекратить возможность дальнейших уверток со стороны Бисмарка. Он составил меморандум, в котором развивал мысль об устройстве из Рейнских провинций (по левому берегу Рейна) особого государства; оно должно было пользоваться перманентным нейтралитетом и служить «буфером», устраняющим трения и столкновения между Пруссией и Францией. Было неясно, как представляет себе Друэн-де-Люис отношение этого буферного государства к союзу германских государств, лежавших к северу от реки Майна, который проектировал Бисмарк.

Но нервность в Тюильрийском дворце возрастала так быстро, что не успели еще в Берлине ознакомиться с меморандумом Друэн-де-Люиса, как уже Наполеон III выдвинул новый проект. Раньше чем переслать этот новый проект Бисмарку, Наполеон III, очевидно, сам несколько в нем усомнился. Поэтому он велел Руэру предварительно ознакомить с этим документом графа Гольца, прусского посла в Париже. В этом проекте Пруссии предлагалось согласиться на аннексию Францией областей Ландау, Саарбрюкена и Люксембурга. Гольц стал доказывать Руэру, что Пруссии политически и морально будет трудно согласиться на уступку чисто немецких областей. Тут же прусский посол заявил, что если бы в будущем Франция захотела присоединить Бельгию, то Пруссия не стала бы ей препятствовать. Возможно, что не Гольц, а Руэр первый заговорил о Бельгии, и что бельгийский план давным давно был выработан самим Наполеоном III. Во всяком случае 16 августа 1866 г. Бенедетти получил официальный приказ из Парижа явиться к Бисмарку и узнать окончательное мнение прусского правительства по такому вопросу: не будет ли оно возражать против присоединения к Франции Ландау, Саарбрюкена и Люксембурга; одновременно сообщалось, что Французская империя согласна заключить с Пруссией секретный наступательный и оборонительный союз. Одним из непременных последствий этого будущего секретного договора должно было явиться присоединение к Франции всей Бельгии, кроме города Антверпена. Что касается Антверпена, то Наполеон III соглашался признать его вольным городом с самостоятельным управлением. Очевидно, французский император хорошо помнил слова своего дяди, Наполеона I: «Антверпен — это пистолет, направленный в грудь Англии». Наперед считаясь с возможными протестами Англии, Наполеон III отказывался от этого «пистолета».

Переговоры Бенедетти с Бисмарком. Бенедетти явился к Бисмарку с этими предложениями и был принят так, что у него могла появиться надежда на удачную сделку. Правда, уступать Франции какие-либо пограничные территории Бисмарк считал невозможным, пока само население этих областей не выразит желания перейти во французское подданство. Относительно Люксембурга у Бисмарка также не нашлось ни одного слова, которое можно было бы принять за согласие. Бисмарк настаивал, что препятствия возникнут со стороны Голландии, связанной личной унией с Люксембургом, а так как Голландия пожелает получить для обеспечения своей границы какую-либо территорию из германских земель, то Пруссия на это не пойдет. Из всего этого путаного построения явствовало, что Бисмарк всецело поддержит Голландию, и Люксембург к Франции не отойдет.

При разговоре Бисмарк обрадовал Бенедетти тем, что предложил ему письменно сформулировать все пожелания французского правительства; Бисмарку будто бы необходимо иметь такой меморандум, чтобы представить его королю Вильгельму I для окончательного обсуждения. При этом Бисмарк меньше всего возражений выдвигал по поводу самой важной части предложений: относительно инкорпорирования всего Бельгийского королевства в состав Французской империи. Бисмарк выразился лишь в таком смысле, что он боится, как бы не запротестовала Англия, несмотря на отказ французов от Антверпена. Все это давало надежду, что Бисмарк примирился с будущим усилением Франции. Только спустя четыре года Бенедетти понял все коварство своего собеседника и сообразил, зачем Бисмарку понадобилось получить письменное изложение требований Наполеона III относительно Бельгии.

Желательный документ был с полной готовностью доставлен Бисмарку, и это убийственное оружие против Франции было до поры до времени припрятано.

Как только Бисмарк заручился доказательством агрессивных намерений Наполеона III против Бельгии, он прекратил переговоры с Бенедетти, ссылаясь на то, что король все еще не рассмотрел вопроса. А пока он постарался дать знать и в Лондон и в Петербург о покушениях Наполеона на Бельгию.

Недовольство Англии требованиями Франции. Королева Виктория обратилась к первому министру графу Дерби с запросом, что намерен он предпринять для противодействия намерениям Наполеона III изменить границы Франции включением новых территорий, в том числе и Бельгии. Граф Дерби немедленно дал распоряжение британскому послу в Париже лорду Каули навести справки у самого императора. Каули попросил личной аудиенции. Наполеон III, застигнутый врасплох, объявил лорду Каули, что сведения о его намерении присоединить силой новые территории неверны. Вскоре затем император приказал Друэн-де-Люису написать ноту для графа Дерби, в которой прямо заявлялось, что Наполеон III вовсе не желает добиваться уступки какой-либо территории силой или угрозами, но рассчитывает исключительно на добровольное согласие соответствующих держав. Это было уже отступлением, по всей линии. Хотя бумага и предназначалась исключительно для графа Дерби, но лорд Каули, получивший ее в Париже для отправки в Лондон, поспешил ее показать прусскому послу в Париже графу Гольцу. Тот сейчас же (15 августа 1866 г.) сообщил ее содержание Бисмарку. Конечно, Бисмарк даже и виду не подал, что ему все это очень хорошо известно. Напротив, он с самым невинным видом отнесся к этому внезапному миролюбию императора французов, прикидываясь, будто верит его отказу от Бельгии и от Люксембурга.

После окончательного провала, вопроса о компенсациях и Наполеон III, и новый его министр иностранных дел де Му-стье, и старые преданные советники, и друзья вроде Руэра, и императрица Евгения — все поняли, что Францию постигла вторая тяяжая дипломатическая неудача.

Перспективы будущей франко-прусской войны. Опасность предстала перед Французской империей в таких размерах, которых до тех пор нельзя было и предвидеть. Создание Северо-Германского союза, оформленное в начале 1867 г., делало прусского короля повелителем вооруженных сил всей Германии, кроме четырех южных государств. Но и эта оговорка ничего утешительного для Наполеона III не представляла: во-первых, все эти четыре государства (Бавария, Вюртемберг, Баден и Гессен) в случае войны обязывались присоединить свои армии к войскам Северо-Германского союза; во-вторых, все разведки и зондирование, произведенные французскими посланниками и их агентами в этих южногерманских государствах, сходились в том, что в случае войны с Францией население этих стран непременно станет на сторону Северо-Германского союза. Это, правда, не мешало Наполеону III и некоторым его слугам, в том числе бездарному и тупому военному министру Лебефу, льстить себя надея «дой, что во время войны можно будет внести раздор между Южной и Северной Германией. Но все-таки условия этой вероятной войны явно складывались не в пользу Франции.

О неудачах дипломатии Наполеона III заговорили во Франции прежде всего в широких кругах буржуазии. Между тем этот класс до тех пор беспрекословно следовал за всеми зигзагами императорской политики, одобряя почти без критики все, что исходило из Тюильрийского дворца.