3. Так как Евангелие сначала приняло иудейские формы и было возвещено лишь иудеям, то в этом переходе, совершившемся отчасти постепенно и без сотрясений, отчасти сильными толчками, заключается факт, имеющий самые значительные последствия. Поэтому непродолжительная истории Евангелия в рамках палестинского иудейства с точки зрения истории церкви и догматов представляется палеонтологической эпохой. Тем не менее она остается классической эпохой, не только из-за своего Основателя и первоначальных свидетелей, но еще и по той причине, что иудейский христианин (ап. Павел) узрел в Евангелии Божью силу, дающую блаженство и иудеям и эллинам, что он признал его религией спасения через Иисуса Христа, что он сознательно отрекся от иудейской национальной религии и стал проповедовать Христа как завершение закона. За ним последовали другие иудейские христиане, даже личные ученики Христа (ср. также 4 Еванг. и послание к Евреям).
Но если вникнуть глубже, то нет великой пропасти между этой краткой древней эпохой и последующим временем, так как личность Иисуса Христа с самого начала была воспринята как действительно новое переживание и так как Евангелие по своей природе универсально. Все же то средство, при помощи которого ап. Павел и его единомышленники доказывали универсальность Евангелия, – указание на то, что религиозная ступень Ветхого Завета была превзойдена смертью и воскресением Христа – редко встречало понимание, и сообразно этому тот способ, которым христиане из язычников усваивали Евангелие, только отчасти был узаконен проповедью ап. Павла. Поскольку, значит, Новый Завет состоит из книг, в которых Евангелие так глубоко продумано, что оно ценится как победа над ветхозаветной религией, и которые в глубине своей не тронуты эллинским духом, – постольку эта литература ярко отличается от всей последующей.
4. Образующаяся церковь христиан-язычников, несмотря на значение для нее ап. Павла, не поняла и не пережила того кризиса, из которого выросло Павлово понимание Евангелия. Попадая в сферу иудейской пропаганды, которая давно уже одухотворила Ветхий Завет, и побеждая ее постепенно, эта церковь редко смущалась проблемой согласования Ветхого Завета с Евангелием; посредством аллегорического толкования она освобождалась от буквы Закона, но не всегда побеждала его дух, а отвергала лишь чисто национальные черты его. Враждебные ей силы иудеев, за которыми скоро последовали и язычники, и сознание собственной мощи заставили ее скоро образовать отдельный «народ», и при этом она, конечно, перенимала формы мышления и жизни из окружающего ее мира, отвергая, однако, всякий политеизм, все безнравственное и низменное. Так возникли новые образования, которые все же были сродни древним палестинским общинам в том, что 1) и тут и там Ветхий Завет признавался как документ откровения и в том, что им были общи: 2) строгий духовный монотеизм, 3) основные черты благовествования Иисуса Христа, 4) сознание живого и непосредственного сношения с Богом через дар духа, 5) надежды на близкий конец мира и уверенность в ответственности каждой человеческой души и в воздаянии. К этому еще следует прибавить, что и самое древнее иудейско-христианское благовествование и даже Евангелие носят печать той духовной эпохи, из которой они произошли – эллинистической эпохи, во время которой народы обменивались своим достоянием, преобразовывались религии и распространялись идеи о ценности и ответственности каждой человеческой души; так что эллинский дух, ворвавшийся скоро с такой силой в церковь, уже не был ей абсолютно чуждым.
5. История догматов рассматривает лишь языческо-христианскую церковь, хотя история богословия начинается с ап. Павла; но чтобы дать историческое понимание основ развивающегося учения этой церкви, должно, кроме изложенного здесь, еще принять в расчет следующие предпосылки: 1) Евангелие Иисуса Христа, 2) общую проповедь о Христе первому поколению верующих, 3) тогдашнее толкование Ветхого Завета, иудейские чаяния будущего и спекуляции, 4) религиозные представления и религиозную философию эллинистических иудеев, 5) религиозное настроение греков и римлян в первые два века и тогдашнюю греко-римскую религиозную философию.
Евангелие, возвещенное Христом, для истории догматов всегда остается на заднем плане. Она начинается с благовествования первого поколения и с Ветхого Завета, истолкованного с христианской точки зрения.
§ 4. Евангелие Иисуса Христа по свидетельству Его Самого
Сущность Евангелия состоит в проповеди о владычестве над всем миром и над каждой отдельной душой всемогущего и святого Бога, Отца и Судьи. Оно наступило в деяниях Христа: «слепые видят, хромые ходят и т. д.». Под этим владычеством, дающим людям права гражданства в небесном царстве и долженствующим осуществиться в грядущей жизни, жизнь каждого человека, отдавшего себя Богу, обеспечена, хотя бы он лишился мира и земного существования; а те, которые добиваются сохранения жизни и достояний мира, предаются судье, обрекающему их огню адову. Это владычество Бога налагает на людей закон, превышающий всякие религиозные церемонии и предписания; закон этот старый, и все же новый, он требует нераздельной любви к Богу и к ближнему. В этой любви осуществляется лучшая праведность, соответствующая совершенству Бога. Путь, ведущий к ней, – изменение образа мыслей, т. е. самоотвержение, покорность Богу и душевное доверие к Нему. В покорности и доверии содержится признание собственной недостойности. Но Евангелие призывает именно мыслящих так грешников в Царствие Божие, обещая им насыщение праведностью, т. е. прощение грехов, отделявших их дотоле от Бога. Эти три момента, представляющие суть Евангелия [владычество Бога, которому можно отдаться с доверием, лучшая праведность (закон любви) и прощение грехов], неразрывно связаны с Иисусом Христом. Возвещая это Евангелие, Он зовет людей к себе. В Нем Евангелие стало и словом и делом; оно сделалось Его пищей, Его личной жизнью, и в эту свою жизнь Он вовлекает всех других. Он Сын, познавший Отца и ведущий к этому познанию других. На Нем все должны убедиться, как милостив Господь; на Нем все должны почувствовать мощь и власть Бога над миром и должны уверовать в это утешение. За Ним, за покорным и кротким, должны последовать все; призывая грешников к Себе, к святому и непорочному, Он им дает уверенность в том, что Бог через Него прощает им грехи и принимает людей в число чад Своих.