Мне хочется совершить еще один прыжок во времени и пространстве, чтобы вернуться к пьесе, которая запечатлела тот момент, когда отправление справедливости перешло от сверхъестественных женских существ к тому, что возникло и надолго укоренилось в качестве суда общего права, в котором доминировали мужчины. Пьеса называется «Евмениды» и является третьей в трилогии «Орестея». Авторство принадлежит Эсхилу, место действия — Афины, впервые пьеса была поставлена в 458 году до н. э., то есть в тот период греческой истории, который мы называем классическим.
Сюжет был заимствован из более древней эпохи, известной как микено-минойская эра, и рассказывал о событиях после Троянской войны. В первой пьесе трилогии («Агамемнон») вернувшегося из Трои царя Агамемнона убивает его жена Клитемнестра за то, что тот принес в жертву их дочь Ифигению, надеясь получить в награду попутный ветер для своих кораблей. Во второй пьесе («Хоэфоры») сын Агамемнона и Клитемнестры Орест тайно возвращается из изгнания и, подбадриваемый своей сестрой Электрой, убивает мать. Мы оказываемся в гуще вражды, ведущейся по правилу «око за око», и это правило с особой четкостью сформулировано в шекспировской трагедии «Макбет», где говорится: «кровь рождает кровь». Орест, движимый кровной местью за отца, убивает мать и тем самым отдает долг мести.
Однако в соответствии с архаическими, доклассическими, традициями убийство матери является очень большим грехом, который по своей тяжести перевешивает убийство Агамемнона, совершенное Клитемнестрой, поскольку тот не являлся ее кровным родственником и тем более матерью. Поэтому у Ореста возник еще один долг: эринии, которых древние римляне называли фуриями, потребовали в качестве платы его собственную кровь. Они старше богов-олимпийцев и являются дочерями Земли и Ночи. Ужасные видом, эринии дики и мстительны. Они обязаны преследовать убийц кровных родственников и нарушителей кровных уз, лишать их рассудка и доводить до самоубийства.
В «Евменидах» эринии преследуют Ореста до самого святилища Аполлона, который очищает его от вины за совершенное преступление. Однако эринии не соглашаются с вынесенным вердиктом. После этого Орест отправляется в Афины, где богиня Афина, посчитав, что она не может одна выступать в качестве судьи в таком сложном случае, когда на весах с одной стороны — кровь отца, а с другой — кровь матери, для рассмотрения дела собирает 12 афинян, оставляя за собой право решающего голоса. Мнение афинян разделилось, и Афина отдала свой голос в пользу отцов и мужчин, объяснив свое решение тем, что мужчины производят детей, а женщины только вынашивают их. Он привела в пример себя самое, напомнив, что вышла из головы своего единственного родителя Зевса. (При этом Афина забыла начало мифа, согласно которому она попала в голову Зевса, поскольку тот проглотил перед этим ее беременную мать.)
Эринии были оскорблены таким приговором — триада древних матрилинейных богинь, обладавших огромной властью, оказалась побежденной молодой богиней, явно расположенной к мужчинам, которая к тому же не испытала материнства и даже никогда не была ребенком. Они грозили Афинам всевозможными проклятиями и карами, но Афина лестью и подкупом уговорила их побыть гостьями города. Она сказала, что у них сохраняется власть, что афиняне станут и впредь воздавать им почести и что эриниям придется по вкусу уютная темная пещера, в которой она предлагает им поселиться.
Эринии получили новое имя — Евмениды, или Благодетельницы. В пьесе они из отвратительных, неприглядных, вонючих полуженщин-полуживотных с клыками, кожистыми крыльями и красными налитыми кровью глазами превратились в грациозных, величественных богинь — такую метаморфозу мы встречаем в женских журналах, где рекламируется эффект какого-нибудь косметического средства… Избавившись у дантиста от ужасных клыков и умело скрыв под одеждой уродливые крылья, бывшие богини мести отправились в свое новое уютное святилище. Эти богини примитивного прошлого постепенно уходили из поля зрения, хотя, как указывала Афина, месть по принципу «око за око» искоренить до конца было невозможно, поскольку Справедливость нужно насаждать с помощью Страха. Утвердился суд обычного права, который представлялся более просвещенным и цивилизованным и согласно которому платой за ущерб может быть не только кровь. Таким образом удалось прервать бесконечную череду убийств, освящаемых кровной местью.
«…Я из граждан выберу достойнейших, — говорит Афина о суде, который намеревалась учредить, — чтоб здесь творили суд, присягу памятуя и закон храня»[2]. В «Евменидах» похвален и сам подход, и разделившиеся голоса судей. И хотя древнее чувство справедливости должно лежать в основе любой правовой системы, это не означает, что каждая правовая система обязательно справедлива. В классических Афинах надеяться на справедливое решение и пользоваться всеми свободами могли только граждане Афин мужского пола. Понятие гражданства на рабов и женщин не распространялось, а законы по отношению к ним были достаточно суровы.