Какая-то часть богатства Скруджа «нуво» перешла к четырем бывшим миссис Скрудж, которые не сходят с обложек глянцевых журналов, рассказывающих о жизни богатых и знаменитых. Две из его бывших жен дали откровенные интервью о жизни Скруджа, и ему это приятно, ибо он любит ощущать на себе внимание других. Однако нарциссизм Скруджа — не его вина. Просто он вырос и жил среди рекламы, которая убеждала в том, что он этого достоин и что он всем обязан самому себе. Сейчас он пытается обзавестись пятой миссис Скрудж. Ей двадцать два, она эффектна, и у нее длинные ноги. Он всем обязан себе, поскольку он всего этого достоин.
Эта фразеология XXI века вошла в нашу жизнь непосредственно из сферы кредитования. Скрудж обязан только себе, он должник перед собой и сам себе кредитор. Что он занимал у себя? Время и усилие, предполагаем мы, — то же время и то же усилие, которые понадобились, чтобы увеличить богатство, унаследованное от «изначального» Скруджа через племянника Скруджа, Фреда. Теперь он может отдавать долг самому себе, приобретая таинственное «это» — то есть все то, что фигурирует в рекламе. Он задолжал «это» самому себе, но никому другому он не должен ни гроша. Таково его кредо.
Мы присоединяемся к Скруджу «нуво» на его роскошной вилле, скажем, в Тоскане. Но он уже собирается ее продать, потому что богачи рангом поменьше тоже облюбовали эту местность и безвкусица их особняков начинает портить пейзаж. Пятая миссис Скрудж бегает по магазинам в Милане, скупая туфли на шпильках-стилетах, как того требует самая последняя мода. Скрудж «нуво» проводит вечер с одним из своих генеральных директоров, которого зовут Боб Крэтчит. Скрудж «нуво» считает, что переплачивает Бобу, признает его полезность, но относится к нему как к раболепствующей пиявке. У Крэтчита нахальная, плохо одетая жена и орава надоедливых детишек, младший из которых, Тимми, постоянно ноет. Скрудж игнорирует бесконечные намеки Боба на то, что ему стоило бы пригласить в свой бассейн всю эту орду.
Вечереет. Скрудж наслаждается скромным ужином. На столе — чилийский каменный окунь, почти исчезнувшая, но невероятно вкусная рыба, которую все равно придется съесть, поскольку она и так уже мертва. Он отдыхает за бокалом превосходного вина (марку можете проставить сами) и вдруг слышит не обещающий ничего хорошего звук, сопровождающийся отвратительным запахом. Звук — влажный, чавкающий, словно кто-то идет по болоту; и запах — запах разложения. И все это приближается прямо к нему по мраморной лестнице.
Что было в этой бутылке (марку проставьте сами)? — недоумевает Скрудж. Его мысли возвращаются к юности, когда он впервые попробовал наркотик. Он не успевает до конца додумать мысль о том, что никогда не курил «травку» взатяжку, как вдруг видит, что в кресле напротив появляется его давний компаньон по корпорации, Джейк Марли, скончавшийся много лет назад после сердечного приступа, который случился с ним на беговой дорожке корпоративного фитнес-клуба. Джейка обвивает волочащаяся по полу длинная цепь из дохлых рыб, разлагающихся животных, а также черепов и волос крестьян из беднейших стран третьего мира.
— Джейк! — произносит Скрудж «нуво». — Ты пачкаешь мой бесценный восточный ковер! Что ты здесь делаешь и что означает эта груда мусора?
— Я ношу цепь, которую выковал себе при жизни, — отвечает Марли. — У тебя она в три раза длиннее и смердит в три раза сильнее. Я пришел предупредить тебя, чтобы ты смог избежать моей участи. Тебя посетят три духа.
— Им разве назначено? — говорит Скрудж «нуво», добавляя, что если они явятся, то он вынужден будет уволить своего нерадивого помощника. — Я не смогу с ними встретиться, у меня совещание.
— Жди первого духа, когда часы пробьют час ночи, — сообщает Марли и исчезает в зловонном облаке.
Скрудж выглядывает в окно и видит протухших карпов, летающих в воздухе, причем к каждой рыбине прикреплено кресло члена совета директоров. Он идет в облицованную мрамором ванную и принимает душ, чтобы освежиться, затем принимает таблетку снотворного и растягивается под балдахином на кровати шестнадцатого века.
Однако все эти предосторожности не мешают первому духу явиться к его изголовью ровно в час ночи. У духа женское обличье — приятная девушка в зеленом с цветочным венком на голове. У нее такой вид, словно она сошла с рекламы шампуня с натуральным экстрактом полевых трав. Может, это не так уж и плохо, начинает думать Скрудж. «Не хочешь лечь рядом?» — и рука Скруджа показывает на место рядом с собой. Он в долгу перед собой. Пятая миссис Скрудж опять куда-то запропастилась, и даже если она явится, то он легко перенесет ее негодование. «Я дух Дня Земли прошлого, — говорит девушка — Вставай и следуй за мной!» Скрудж готов протестовать — если уж речь зашла о том, что ему куда-то нужно идти, то без своих тысячедолларовых кроссовок он никуда не двинется, но вдруг обнаруживает, что окно спальни уже осталось позади и он летит по воздуху.