Петр I неоднократно делал попытки воспитать в Алексее государственного деятеля. С этой целью он давал ему поручения. Так, в 1707–1709 гг. царевич по поручению отца собирал зерно и набирал рекрутов в Смоленске, ездил в Минск, наблюдал за укреплением Московской фортеции, отсылал в Петербург шведских пленных, приводил полки к отцу в Сумы. Однако Алексей выполнял все это с растущей нерадивостью, чем заслужил упреки отца (Мавродин В.В., 1978). В 1709 году царь впервые отправил сына для учебы за границу, в Дрезден, где он должен был изучать языки, геометрию и фортификацию. Стажировка была прервана поездкой в Каржбад, где Алексей Петрович лечился водами от последствий простуды, а также неумеренного употребления спиртных напитков. Время шло. Подчинивший себя и членов своей семьи стратегическим государственным интересам, царь в 1710 году начал подбор подходящей супруги для Алексея. 19 апреля 1711 года в Галиции, где тогда находился Петр I, состоялось подписание брачного договора о женитьбе царевича Алексея на немецкой принцессе Софии Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской, родственнице австрийского императора. По условиям соглашения, невеста сохраняла лютеранскую веру (редчайший случай в истории дома Романовых!). А будущим детям от этого брака предстояло совершить Таинство Святого Крещения по православной традиции.
13 октября 1711 года, возвращаясь после лечения из Карлсбада, Петр I и его новая супруга Екатерина прибыли в саксонский город Торгау, где на следующий день произошло венчание Алексея и Софии. Брак не внес существенных изменений в образ жизни царевича. Высокая, худая, с лицом, изуродованным следами оспы, высокомерная немка не пользовалась любовью Алексея: «Жену мне чертовку навязали; как к ней не приеду, все сердитует и не хочет со мною говорить» (Павленко Н.И., 1990). Повторно царевич ездил в Каржбад в 1714 году. Видимо, первая поездка для лечения была успешной. Поводом для второй стало подозрение врачей о начале развития чахотки. К счастью, оно не подтвердилось (Иловайский Д., 2002). Проведя почти два года за границей, чета молодых Романовых обосновалась в Петербурге, где появились на свет их дети – дочь Наталья (12 июля 1714 г.), а затем, 12 октября 1715 года, сын Петр (будущий император).
Последние месяцы супружества были омрачены романом Алексея Петровича с крепостной его первого учителя Н.К. Вяземского – Ефросиньей Федоровой. Угнетенное состояние принцессы перед родами сына, и, в немалой степени, их трагический финал некоторые исследователи связывают с супружеской неверностью Алексея, основываясь на предсмертных словах Софии-Шарлотты: «…Злые люди, вероятно, и по смерти моей… распустят слух, что болезнь моя произошла более от мыслей и внутренней печали» (Балязин В.Н., 1995).
Письма Шарлотты к родителям сохранились в Вольфенбюттельском архиве. В. Герье опубликовал некоторые из них в «Вестнике Европы» (том 3 за 1872 год). Из них следует, что вторая беременность кронпринцессы заявила о себе болезненными припадками. За десять недель до родов сына Шарлотта упала с лестницы и ударилась. С тех пор она чувствовала боли в груди слева и в животе. Вскоре появилась легкая лихорадка. За девять дней до родов состояние ухудшилось, и Шарлотта провела их в «постели, однако оставалась бодра».
Родильница первые дни чувствовала себя неплохо, начала сама кормить новорожденного. На четвертый день начались лихорадка, бред, боли в животе. К девятому дню лечащие врачи, в связи с ухудшением состояния, утратой сознания, попросили о консилиуме, который прошел 20 октября. Царь прислал своих лейб-медиков Арескина, Блументроста, Поликало. Консилиум признал состояние «in mortis limine» (безнадежным). 21 октября, несмотря на собственную болезнь, невестку посетил Петр I. Она была в сознании и поручила своих детей его отеческому попечению. Алексей не отходил от постели жены. Ночью 22 октября наступила смерть.
Принимать назначенные лекарства больная категорически отказалась, говоря, что не хочет жить. Не только среди обывателей, но и врачей вплоть до ХIХ века существовало мнение о том, что, поскольку роды – акт физиологический, то и внешнее вмешательство в этот процесс должно быть минимальным. В лучшем случае в раннем послеродовом периоде женщинам назначались препараты спорыньи, способствующие сокращению матки, а также соединения опия в качестве обезболивающих и успокаивающих. Скольким женщинам такая осторожная позиция стоила жизни! Не стала исключением из этого «правила невмешательства» и принцесса София-Шарлотта. Слабая физически, с неразвитой мускулатурой живота и таза, угнетенная равнодушием мужа и враждебностью Екатерины I, видевшей в родившемся мальчике конкурента собственным детям в борьбе за трон, она тихо угасла в своем дворце.