Сохранилось несколько каменных и бронзовых скульптурных голов (по-видимому, изображающих царей или других высокопоставленных дарителей в храм н сделанных в традициях староаккадской реалистической передачи натуры, с выразительными лицами), а также и некоторые статуэтки культового назначения.
В наибольшем числе, как и от предшествовавших эпох, до нас дошли памятники массового глиптического искусства — цилиндрические печати с мифологическими изображениями. Они почти исчезают в нововавилонское время, заменяясь каплевидной халцедоновой печатью с плоским срезом внизу, на котором изображался лишь жрец перед алтарем божества.
Новые идеологические течения в Передней Азии. Историческая обстановка.
Как мы могли убедиться, в эпоху возникновения Ассирийской и Нововавилонской военных держав творчество в области мировоззрения, науки и литературы на земле Месопотамии в значительной мере замирает. Какие-то новые идеологические веяния, нам не вполне ясные, появились здесь лишь при последнем вавилонском царе — Набониде. Новое движение мысли — по условиям того времени, конечно, религиозно-философской — возникает в I тысячелетии до н. э. в сравнительно более отсталых и к тому же подвергавшихся постоянной угрозе войны и полного разорения западных областях Передней Азии. Именно здесь выросли первые зачатки тех идеологий, которые впоследствии, пройдя через этап иудаизма, играли, особенно в виде христианства и ислама, огромную, норий положительную, а со временем отрицательную роль во всей истории человечества. Сведения о новом идеологическом течении дошли до нас в одной из двух частей христианской Библии — Ветхом завете, сохранившемся как в древнееврейском подлиннике, так и в переводе на языки христианских народов.
Для его понимания надо остановиться на исторической обстановке, сложившейся в Палестине в начале I тысячелетия до н.э. Описанное выше (см.: «Ранняя древность», лекция 12) «время судей» в Палестине (XII—XI вв. до н. э.) характеризовалось сосуществованием и взаимовлиянием двух различных структур— городского классового общества ханаанеев и родо-племенного общества древних евреев.
Характер хапаанейского общества был уже определен выше в той же лекции. Основной единицей социальной организации евреев явился отцовский род (мишпаха), в коллективной собственности которого была земля. Род имел общие празднества и места захоронения, его члены были связаны обязанностью кровной мести и взаимопомощи. В состав каждого рода входили большие отцовские семьи (бет-аб), состоявшие из трех-четырех поколений потомков одного отца, владевшие наделом родовой земли, отвечавшие за преступления, совершаемые их членами, и т. д. Каждый индивид был неразрывно связан со своей большой семьей, родом и племенем, и поэтому полное обозначение свободного человека состояло из личного имени, отчества и обозначения принадлежности к роду и племени. Высшей стабильной единицей являлось племя (шебет—«колено»). Племена жили обособленно друг от друга и нередко враждовали между собой. Во время общей опасности различные «колена» объединялись в непостоянные союзы, возглавляемые избранными «судьями» (шофет), выполнявшими функции временных военных и гражданских предводителей.
Переход древнееврейских племен к оседлости сделался возможным в результате введения железных орудий и сооружения на нагорьях, где они обитали с XIII—XII вв. до н. э., цистерн для сохранения дождевой воды, шедшей на орошение. Развитие земледелия и ремесел, начатки городской жизни и влияние более развитого ханаанейского общества способствовали некоторому размыванию основ родо-племенной организации, выделению знати как господствующего класса н появлению наряду с родовой общиной общины территориальной. Это создавало объективные предпосылки для образования государства, попытки создания которого начались с XI в. до н. э. Процесс был ускорен из-за усиливавшегося напора филистимлян, давления восточных соседей — родственных по языку и происхождению аммонитян, моабитян, эдомитян, набегов кочевников на степи и продолжавшегося сопротивления еще независимых ханаанейских городов-государств.