Такое положение царя имело прочную основу и в материальной жизни египетского общества. С исчезновением общины (скорее всего, не позднее, чем с начала периода правления IV династии) в Египте не осталось земли, которая не принадлежала бы государству. Соответственно в личной зависимости от него, т. е. от царя, так или иначе находилось все население страны. Следствием этого стало своеобразное мировоззрение египтян Древнего царства: главным критерием их самооценки был успех в продвижении по службе и в особенности личная похвала царя за выполнение того или иного задания. Так, номархи Элефантины, описывая в надписях своих гробниц экспедиции в Нубию, ни разу не упоминают о проявленной ими храбрости, обходят стороной собственные яркие впечатления от далеких стран, единственное, на чем они делают акцент, – это практическая польза государству от их экспедиций (прежде всего привезенная добыча) и оценка царя. Сдержанность в проявлении чувств, повиновение вышестоящим (но вместе с тем терпимость и готовность прийти на помощь подчиненным и просителям) превозносились в особых трактатах-поучениях как лучшие качества чиновника.
Большинство населения Египта составляли работники крупных сельскохозяйственных угодий и ремесленных мастерских. Те из них, кто был занят в полеводстве, были объединены в рабочие отряды, выполнявшие те или иные виды работы (пахоту, сев, жатву, обмолот зерна) на больших участках земли. Собственной земли у них не было, за свой труд они получали натуральный паек (денежного обращения и соответствующей ему оплаты труда в Египте Древнего царства не существовало). Оставить работу по своей инициативе такие работники не могли, и, следовательно, с точки зрения формы эксплуатации, которой они подвергались, эти люди были рабами, хотя сам этот термин к ним не применялся. Настоящие рабы обозначались словом «бак»; они считались собственностью конкретных хозяев и были очень немногочисленны.
Натуральную оплату за свой труд получали и чиновники низшего и среднего уровня. Когда-то, в эпоху Раннего царства, такую оплату (причем не только «сухим пайком», но и в виде приготовленной пищи) получали даже высшие сановники. Однако к середине III тыс. до н. э. главным способом их обеспечения стало выделение из государственного земельного фонда крупных поместий (включавших по несколько угодий, обслуживавшие их ремесленные мастерские и даже обеспечивающий обмен между ними рынок) в постоянное держание. Такие поместья передавались по наследству, чаще всего вместе с должностью владельца, и считались столь важной частью быта вельмож, что подробно изображались на рельефах их гробниц[17]. Статус владений вельмож вместе с приданными им работниками обозначался термином «ниджет» («принадлежащий плоти» их владельца). В то же время должностное владение вельможи оставалось под высшим контролем государства и, вероятно, могло быть у него отобрано вместе с должностью. Помимо этого у вельмож могла быть некоторая личная собственность (в том числе и земля), однако основой их богатства было все же должностное держание. Подобные хозяйства находились также во владении храмов и в непосредственном распоряжении государства. Трудившиеся в них египтяне, независимо от того, кому непосредственно они служили, могли быть мобилизованы в порядке повинности на работы, проводимые государством, например на строительство ирригационных сооружений.
Каи («луврский писец»)
Несмотря на, казалось бы, тотальный контроль над жизнью общества, египтяне не только не тяготились государством, но и связывали с ним (и прежде всего с фигурой царя) свое благополучие. Даже рядовые работники хозяйств вельмож на рельефах гробниц выглядят вполне довольными своей судьбой. Судя по пояснительным надписям, они поют во время работы и обмениваются шутками, когда встречаются на рынке. На протяжении всей эпохи Древнего царства египтяне не знали голода и войн и, несмотря на имущественные и иерархические различия, чувствовали себя равными перед колоссальной фигурой их сакрального правителя. Все это побуждало их вполне искренне считать свое общественное устройство идеальным и находящимся под прямой защитой богов.
17
Именно по этим рельефам и пояснительным надписям к ним отечественный египтолог Ю. Я. Перепелкин исследовал устройство крупных хозяйств Древнего царства.