С воодушевлением победы Аристомен возвратился в Анданию. Женщины бросали ему в приветствие ленты и цветы и пели победную песнь, которая повторялась еще в позднейшие времена:
Аристомен нашел свой щит, по указанию Дельфийского оракула, в Виотии, в священной пещере Трофония. Он посвятил его после в святилище Трофония, где ого видел Павсаний; на нем было изображение орла с распущенными крыльями, доходившими до края. После сражения у «знака вепря» Аристомен принес Зевсу на юре Ифоме екатомфонию, т. е. благодарственную жертву за 100 убитых врагов. Ему суждено было сделать еще два таких жертвоприношения.
Теперь область Спарты открыта была нашествиям мессинцев. Аристомен смело прошел в сердце Лаконии, напал на Фары, где хранились припасы и сокровища спартанского государства, ограбил их, увел из Карий спартанских девиц, которые торжествовали там праздник богини Артемиды хороводами, но возвратил их родителям за значительный выкуп.
Спартанцы отчаялись победить мессинцев, с их многочисленными союзниками, в открытом, честном сражении, и искали спасения в измене. Они подкупили аркадского царя Аристократа, который находился с сильным вспомогательным войском в лагере мессинцев, и когда на третьем году войны дошло до нового сражения в Мессинии, у так называемого «большого рва», то Аристократ со всем своим войском вдруг оставил позицию, в которой он должен был прикрывать мессинцев, и прошел через ряды сражавшихся мессинцев. Со смущением и проклятиями мессинцы смотрели на изменнически удалявшихся аркадцев и забыли о сражении.
Спартанцы напали на них с новой силой, окружили их и одержали полную победу. Аристомен пробился с частью своих воинов, но оставил мертвыми на поле сражения значительное число своих храбрецов, между ними и многих важных предводителей.
Несмотря на тяжелую потерю, несмотря на отпадение союзников, Аристомен остался непоколебим. Он собрал спасшихся бегством и сосредоточился с ними — так как он не мог уже более держаться в открытом поле — на горе Ире, у крайней границы Мессинии, близ горной Аркадии. Эта гора со своей широкой возвышенной площадью, с крутыми, густо заросшими склонами, окруженная узкими, легко защищаемыми лощинами, давала достаточное помещение для его воинов, их семейств и стад и представляла естественную скалистую крепость, которую мессинцы укрепили еще стеной. Одиннадцать лет спартанцы стояли перед укреплением, Двадцать и два раза сменялась весна холодной зимой, А их толпы все еще стояли перед белым горным утесом, между тем как Аристомен, смелый по-прежнему, несмотря на их бдительность, делал частые набеги с маленькими отрядами в Мессинию, которая теперь опять считалась спартанским владением, и Лаконию, и большей частью возвращался с богатой добычей. Так он раз отправился при наступлении ночи из Иры и при восходе солнца появился, недалеко от Спарты, перед Амиклами, которые теперь были открытым местечком, ограбил их и ушел оттуда, прежде чем спартанцы успели на помощь из своего главного города. При другом набеге он взят был в плен И увезен в цепях; но когда ночью его стражи уснули у разведенного ими огня, он прикатился к пламени, пережег веревки на руках и ногах и убежал.
Раз Аристомен наткнулся на гораздо больший отряд врагов; завязался горячий бой, Аристомен был ранен камнем в голову и упал без чувств. Спартанцы тотчас бросились на него кучами и взяли его в плен с 50 товарищами. Всех их увели в Спарту. Ожесточенные многими потерями, которые причинил им Аристомен, спартанцы решили бросить его с товарищами в Кэадас — глубокую пропасть, куда они обыкновенно бросали преступников. Герой должен был видеть, как его храбрые товарищи падали друг за другом в пропасть, затем он сам был брошен туда. Все товарищи Аристомена нашли при этом свою смерть, но сам Аристомен упал на них и остался жив и даже невредим; по преданию, орел подлетел под него и тихо снес его в пропасть.