Высшую степень славы приобрел Хабрий в последовавшей затем морской войне. В 376 году находился он во главе афинского флота, с которым действовал против спартанского флота под начальством Поллида в Эгейском море. Когда он обложил Наксос, Поллид поспешил на выручку города и вступил со своими 65 кораблями в сражение против Хабрия, которого флот состоял из 83 судов. Поллид устремился со своим правым крылом, которым он лично предводительствовал, на левое крыло афинян и нанес ему чувствительные потери, так что оно начинало уже отступать. Но Хабрий вовремя послал подкрепление и сильным напором атаковал остальную слабую линию лакедемонян. Вскоре Лакедемонские корабли были разбиты на всех пунктах и обратились в бегство. Хабрий мог бы совершенно уничтожить неприятельский флот, но так как корабли его были вооружены и защищаемы афинскими гражданами, то главная забота его состояла в том, чтобы спасти наибольшее число их и поднять павших в сражении, что воспрепятствовало ему сильно преследовать неприятеля. Тем не менее, он потопил 24 корабля, а 8 кораблей захватил вместе с находившимися на них людьми; но и прочие спартанские корабли попались, кажется, в руки победителя, потому что из совокупности сведений оказывается, что Хабрий завладел всего 49 Лакедемонскими кораблями, захватил 3000 человек пленных и получил в добычу 110 талантов.
Это была первая после Пелопоннесской войны морская победа, выигранная афинянами с помощью собственных средств, потому что сражение при Книде выиграно было собственно персами, только под предводительством афинского полководца. Следствием победы было то, что морской союз, вновь образовавшийся под руководством Афин, утвердился и значительно усилился присоединением к нему новых союзников. Начатое Хабрием дело, как мы видели, было в последующих годах продолжаемо Тимофеем и Ификратом, и потом окончено и упрочено миром 361 года.
Хабрий разделил участь этих двух великих афинских полководцев: несмотря на свои высокие заслуги отечеству, он был призван к суду по поводу своей военной и политической деятельности. В 366 году его обвиняли в государственном преступлении, но он оправдался. Афинские полководцы того времени никогда не были обеспечены против подобных наговорок и опасностей, и потому они предпочитали находиться, сколько это было возможно, вне Афин, чтобы избежать зависти и недоброжелательства своих сограждан и иметь возможность вести жизнь, сообразную со своими наклонностями. Так и Хабрий, который любил жить на широкую ногу и, когда не был занят, предавался чувственным удовольствиям, предпочитал жить подальше от Афин. Он окончил свою жизнь почти в одно время с Ификратом и Тимофеем, в эпоху союзной войны, когда он вместе с Харесом отправился против Хиоса, неизвестно, в качестве ли военачальника или простого воина. При нападении на Хиосскую гавань корабль его был пробит неприятельским кораблем; экипаж его, чтобы спастись, бросился вплавь, но он, пылкий и заносчивый в битве, тогда как в обыкновенное время бывал медлен и неповоротлив, не хотел сойти со своего погружающегося корабля и, не переставая сражаться, был убит неприятелями.
Ификрат, Хабрий и Тимофей были последними великими полководцами в Афинах. То, что они завоевали для своего отечества, было большей частью потеряно во время союзной войны. С тех пор не было уже в Греции ни одного сильного государства. В междоусобных войнах она расточили свои силы и приближалось время, когда она должна была подпасть под чужеземное владычество. Уже в продолжение союзной войны Филипп, царь Македонский, начал основывать свое господство, которое, расширяясь все далее и далее, покрыло всю Грецию своей сетью. Но прежде чем мы ближе познакомимся с этими событиями, мы должны представить здесь еще одного героя, который стяжал венец славы вне Греции, в Сицилии, а именно — Тимолеона Коринфского.
30. Тимолеон Коринфский
В последний период Пелопоннесской войны, в 406 году, Дионисий, сын погонщика ослов, с помощью хитрости и насилия, основал в Сиракузах владычество тирании, которое удержал за собой до самой своей смерти (367), благодаря своему врожденному дару повелевать людьми и употребляя в дело строгости и жестокости. Ему наследовал в управлении сын его, Дионисий младший, от природы не лишенный дарований и не жестокосердый, но который с умыслом оставлен был недоверчивым, подозрительным отцом без всякого образования. Казалось одно время, что дяде его Диону, уже оказавшему великие услуги Дионисию старшему, удалось, вместе с другом своим, знаменитым афинским философом Платоном, обратить его на стезю добродетели, на путь мудрого и справедливого управления государством; но вскоре льстецы и развратные люди приобрели над слабым правителем такое преобладающее влияние, что он предался всем порокам и сумасбродствам тирана. При всеобщем на него неудовольствии, изгнанному Диону нетрудно было возвратиться в Сиракузы и изгнать Дионисия (357). Но так как вскоре после того Дион был изменнически лишен жизни, то злополучные Сиракузы переходили из рук одного тирана к другому, пока в 346 году Дионисий снова не овладел городом. Раздраженный прежним своим изгнанием, он тем беспощаднее начал угнетать всех оставшихся в городе, между тем как наиболее уважаемые и сановитые граждане нашли убежище у Икета, тирана Леонтийского. Этот последний пошел с ними на Сиракузы, не столько для того чтобы освободить город от тирана, сколько с целью для самого себя завладеть Сиракузами. Когда между тем карфагеняне, уже давно бросавшие алчные взгляды на прекрасную, плодородную Сицилию и с 409 года утвердившиеся на острове, пришли в Сиракузы с большим флотом, испуганные жители города отправили одновременно с Икетом посольство в Коринф, свою метрополию, прося о спасении от тиранов и варваров. Коринфяне положили немедленно послать им помощь и когда начали искать, кому бы поручить вести это предприятие, а начальствующие в городе предлагали в народном собрании то того, то другого из граждан, кто-то поднялся из толпы и назвал Тимолеона, сына Тимодима, который уже двадцать лет не принимал никакого участия в делах государства, отказавшись от всяких честолюбивых замыслов и надежд.