После почти восьмилетних войн за свободу и счастье Сицилии Тимолеон удалился на покой с сознанием, что труд его не остался тщетным. Он жил в Сиракузах, в доме, полученном в дар от граждан за великие его заслуги, и вел тихую, спокойную жизнь с женой и детьми, чуждый гордости и самовосхваления. Все, что удалось ему, приписывал он счастью и милости богов и не хотел иметь никаких преимуществ перед своими согражданами. Однажды, когда один из демогогов принес на него жалобу и требовал, чтобы он представил за себя поручительство, народ поднял большой шум и хотел этому воспрепятствовать; но Тимолеон объявил, что для того именно он употреблял столько усилий и подвергал себя стольким опасностям, чтобы каждый сиракузянин мог пользоваться своими правами. Когда другой обвинял его перед народным собранием во многих ошибках, сделанных им в качестве полководца, он отвечал, что благодарит богов, услышавших его молитву и даровавших ему радость видеть сиракузян обладающими правом свободной речи.
В преклонной старости постигло Тимолеона несчастье: начавшееся во время последнего похода затмение глаз его превратилось в совершенную слепоту. Однако он переносил свою судьбу с большим терпением, и благодарные сиракузяне старались облегчить и усладить ее почтительным с ним обращением и всякого рода вниманием к нему и отличиями. Они доставляли ему беседу, посещая его часто и приводя к нему замечательных иностранцев. Во всех важных государственных делах они спрашивали его совета. Когда в народных собраниях возникали спорные вопросы, он приезжал в театр в своей запряженной двумя лошадьми колеснице; его встречали с почетом и хвалами; он с колесницы своей подавал совет и удалялся при восклицаниях и рукоплесканиях своих сограждан. Так прожил старец, почитаемый и любимый как отец, последние свои годы и умер почти 75 лет, в 337 году. Сиракузяне устроили ему великолепные похороны: избранные юноши несли великолепно украшенный гроб чрез развалины Дионисиева дворца к последнему жилищу; многие тысячи мужей и жен, с венками на головах, в белых одеяниях, следовали за погребальными носилками и сливали свои сетование и слезы с похвалами усопшему. Когда гроб опущен был в могилу, герольд прочел следующее объявление: «Сиракузский народ определяет в честь Тимолеона, сына Тимодимова, ежегодный сбор в 200 мин и устанавливает в честь и память его на все времена состязания в пении, ристании и гимнастических играх, за то, что он ниспроверг тиранов, победил варваров, вновь заселил большие опустошенные города и снова дал законы сицилийским эллинам». Пепел его выставили на торговой площади и впоследствии обвели кругом крытую колоннаду, выстроили подле нее школы гимнастики и все это передали, под названием Тимолеонтиона, юношам, как место для упражнения их физических сил.
Счастье, дарованное Тимолеоном сиракузянам, продолжалось недолго. Новые тираны снова водворились у них и разрушили внешнее и внутреннее спокойствие города, пока, наконец, он подпал под владычество Рима.
31. Филипп II, царь Македонский
К северу от Фессалии и Олимпийских гор находилась Македония (Емафая), суженная дикими горами и отрезанная от моря греческими поселениями Халкидики и Фермейского залива, — первоначально маленькое государство, имевшее с небольшим 100 квадратных миль. Македоняне, состоявшие под властью царей, которая была ограничена необузданной и склонной к разладу и мятежу аристократией, считались у греков варварами; и однако же это было племя родственное с греками, и цари их уже со времени Пелопоннесской войны прилагали все свое старание, чтобы ввести в свое государство греческие нравы и образование. После Пелопоннесской войны эта страна приведена была в большое расстройство частыми спорами за наследство престола, которыми пользовались варварские соседние народы для разбойнических набегов, а греческие республики — как Фивы и Афины — для своекорыстного вмешательства. В 359 году царь Пердикка III был убит в кровавой встрече с вторгнувшимися иллирийцами; вслед за тем начали грабить Македонию пеонийцы, пришедшие с севера. Войско упало духом; наследник престола, сын Пердикки, был еще ребенком, а два соискателя трона, Павсаний и Аргэй, проникли в страну, поддерживаемые один фракийским, другой — афинским войском. Тогда Филипп, брат Пердикки, третий сын прежнего царя Аминты III, двадцатитрехлетний юноша, выступил в качестве опекуна и защитника своего малолетнего племянника и спасителя своего отечества.