После смерти Дария Александр считался законным царем Азии и большая часть персидских вельмож, стоявших до сих пор за царя, поспешили принести ему присягу в верности. Но Бесс присвоил себе титул царя под именем Артаксеркса и стал готовиться в Бактрии к защите. Александр, прежде чем выступить против него, подчинил себе еще Парсию, Гирканию, Арию, землю дрангов и ариаспов, архозцев и паропамисадов. В продолжение этих трудных походов над главою царя собралась большая опасность, возникшая со стороны ближайших к нему людей.
В стремлении своем слить восточный мир с греческою жизнью и тем прочнее основать новое свое владычество, Александр ввел в обстановку двора своего восточные элементы: часто носил персидскую одежду, уважал персидские обычаи, собирал кругом себя персидских вельмож и оказывал им такие же милости и льготы, такое же доверие, как и македонянам. Некоторые из его друзей и полководцев, в особенности, например, Ифестион, поняли его великие намерения и поддерживали их; но многие были этим недовольны. Хотя они отчасти, обогащенные щедротами Александра, необузданно предались роскоши азиатской жизни, однако же, гордые и себялюбивые, они не хотели и слышать о признании прав азиатских народов, о сравнении побежденных с ними, победителями. Их оскорбляло то, что персы получали сатрапии, что варвары поставлены были на одну ногу с македонскою знатью. Это неудовольствие все более и более возрастало и привело наконец к заговору против жизни царя.
В свите царя находился македонянин, по имени Димн, невысокого звания, но пользовавшийся у Александра особым вниманием. Когда осенью 330 года македоняне остановились в городе Проффазии, в Дрангиане, он открылся любимцу своему Никомаху, юноше из почетного царского отряда, что, будучи оскорблен Александром, решился отомстить ему, что многие значительные лица согласились с ним произвести переворот и что через три дня Александр перестанет существовать. Никомах поручил старшему брату своему Кевалину сказать царю об опасности. Кевалин поспешил во дворец и настоятельно просил встретившегося с ним при входе Филота, сына Пармениона, немедленно известить Александра. Филот возвратился во дворец, однако ничего не сказал царю, умолчал о заговоре и на следующий день, хотя часто бывал с царем наедине. Это возбудило подозрение в Кевалине: он выхлопотал себе через щитоносца Метрона доступ к царю и открыл ему свою тайну. Царь немедленно приказал схватить Димна, который лишил себя жизни. В следующую ночь схвачен был Филот, бывший в сильном подозрении. Александр созвал свое войско и предоставил ему судить Филота. Он приговорен был к смерти и подвергнут предварительно пытке, на которой признался в своем изменническом замысле против царя, а на следующий день, в присутствии войска, был пронзен копьями македонян. Старик Парменион также признан был достойным смерти. Он навлек на себя подозрение письмами к своим сыновьям, и можно было опасаться, что он собирается отомстить за казнь своего сына. Александр послал в Екватану, где Парменион стоял еще с войском, письменное повеление к трем состоявшим при нем начальникам отдельных отрядов, чтобы они тайно умертвили его.
Старый полководец так был любим своими воинами, что Александр не решился велеть схватить его посреди его войска. Кроме Филота и Пармениона, многие македоняне были казнены как участники заговора.
Вскоре после того Александр отправился походом против Бесса, в Бактрию. В четырнадцать дней он перешел пустынные, покрытые снегом Паропамисские горы посреди бесконечных затруднений и лишений (март 331 года). В безлесных горах нечем было сварить пищу; принуждены были питаться сырым мясом без хлеба. Недостаток в пище дошел наконец до того, что войско питалось кореньями и кониною. Бактрия покорилась без борьбы потому что Бесс, при приближении Александра, бежал через Окс (Аму) в Согдиану. Птоломей, сын Лага, преследовал Бесса и схватил его. Когда цареубийца был приведен к Александру, царь велел влачить его обнаженного, с цепью на шее и поставить с правой стороны на том пути, по которому должно было следовать македонское войско. Александр, проходя мимо Бесса, спросил его, зачем он умертвил своего царя и господина, своего родственника и благодетеля. Тот отвечал, что сделал это не по собственному произволу и решению, но по приговору всех, которые тогда окружали Дария, с целью заслужить тем милость Александра. Царь велел бичевать его и отдал его брату Дария, Оксафру, чтоб перевезти в Бактрию. Там Александр, в следующую зиму, предал его суду собравшихся персидских вельмож и сам явился перед этим судом в качестве обвинителя. Суд приговорил немедленно отрезать цареубийце нос и уши, отправить его в Екбатану и там, на глазах мидян и персов, распять на кресте. Приговор этот был исполнен.