Читать онлайн "История Древней Испании" - Циркин Юлий Беркович - RuLit

Сельское население, вероятно, влияло и на городское (а не наоборот, как это было ранее). Свидетельством такой культурной рустификации является происшедшее, хотя еще и неофициально, изменение названия Нового Карфагена: именно в III в. этот город, по-видимому, и стал именоваться Картагеной[1349].

Сам город, однако, не исчез. Некоторые ранее процветавшие города пришли в упадок[1350], размеры городов сократились[1351], во многих городах самыми пышными и богатыми строениями теперь оказываются не общественные здания и храмы, а частные дома богачей. В Малаке, например, после разрушений 60-х гг. не восстанавливается театр[1352], а ведь именно театр раньше был одним из зримых знаков принадлежности к римскому обществу, приверженности римскому образу жизни. Но сохранилась муниципальная организация города. Города по-прежнему управлялись куриями и магистратами. Их юрисдикция распространялась на окружающую территорию, хотя та и уменьшилась из-за развития латифундий и императорских имений. За городом сохранялось право и даже обязанность иметь свои вооруженные силы: именно они позволили городам сопротивляться германцам не только в V, но и в VI в., а вестготские короли в том же VI в. предписывали наместникам использовать в полицейских акциях военную силу городов[1353].

Экономическое значение города снизилось. Одни виды ремесла, в первую очередь те, которые обслуживали городскую элиту, как, например, производство портретов, так и не возродились. Другие вновь набрали силу. К ним относится изготовление керамики, происходившей от более ранних форм, но более низкого качества[1354]. Некоторые города сохраняли роль торговых центров[1355].

Города этой зоны продолжали основываться на мелкой и средней собственности античного типа. Ремесленники объединялись в коллегии, как fabri Subidiani (Vives, 5822). На земледельческой территории существовали средние имения куриалов, как теперь стали называть членов высшего сословия горожан (раньше их именовали декурионами), и мелкие владения «сельского плебса», т. е. крестьян, являвшихся частью муниципального коллектива[1356]. На муниципальной территории сохранился паг (CIL II, 1082). В таких имениях натуральное хозяйство развиваться не могло, и муниципальные землевладельцы, как и горожане в целом, нуждались в торговле. Недаром наибольшее количество обычного импорта (не произведений искусства) найдено именно на юге и востоке Пиренейского полуострова[1357].

Таким образом, в романизованной зоне на востоке и юге Испании отмечается сосуществование античного городского и латифундиального секторов социально-экономической и политической жизни. Удельный вес каждого из них установить трудно. Но важно то, что город не исчез, не феодализировался. Однако важен и другой аспект: в IV в. эта зона уже видной роли не играла. Центр тяжести экономического и социального развития передвигается в менее романизованную зону, в ту, которая раньше была названа романизующейся. Характерный признак этого: Траян и Адриан, первые римские императоры-провинциалы, правившие в 98—138 гг., происходили из Бетики, а еще один испанец на римском троне, Феодосии (378—395), — из внутренних районов Испании.

В этой второй зоне городов и раньше было намного меньше, а после кризиса они за немногими исключениями переживали полный упадок[1358]. В экономике этой зоны ведущую роль играли латифундии. В них разводили коней, овец и свиней, выращивали хлеб, т. е. именно они давали те продукты, которые шли из Испании в Италию в IV в.[1359] Золото давали рудники, бывшие собственностью императора. Крупная внегородская собственность здесь первенствовала. Именно хозяева латифундий включались в правящую элиту Поздней империи[1360]. И это главным образом «новые люди». Так, происхождение Феодосия можно проследить только до его деда Гонория, жившего при Константине. Происхождение других еще темнее. Некоторые homines novi выдвинулись в период кризиса или последовавших за ним гражданских войн, как Ацилий Север, происходивший из всадников; встав на сторону Константина, он поднялся до самых верхов аристократии[1361].

Из 200 испанцев, известных по литературным источникам и игравших роль в политике и культуре IV—V вв., 40% имеют латинские имена, 30% — греческие и 30% — туземные[1362]. Если учесть, что многие греческие имена пришли в Испанию с христианством, как имя Феодосии, и что латинская культура еще сохраняла свое влияние, можно прийти к выводу, что большое количество местных имен говорит о туземном, а не римско-италийском происхождении если не всего, то значительной части правящего слоя позднеримской Испании. Родовое имя Феодосия и некоторых других представителей испано-римской аристократии этого времени было Флавий. Поэтому можно думать, что перед нами потомки местной знати, получившие гражданство во времена Флавиев[1363], скорее всего — в годы правления Веспасиана. Они и были хозяевами латифундий.