Кульминацией образования этой языково-религиозной общности, связанной с обращением в славяно-византийское православие восточных территорий, соответствующих исторической России, стал рубеж первого тысячелетия от P. X. Подготовленная долгим процессом внутреннего социального развития и обусловленная прогрессирующим укреплением связей с Византией, русская христианизация (закрепленная в эпоху окончательной схизмы Востока при Михаиле Керуларии) консолидировала славянское православие. На долгое время славяне России, Сербии и Болгарии оказались связанными общей религиозной жизнью, общим литургическим языком и общей литературой, которая создавалась на этом языке.
Современная филология определила «старославянский», или «древнецерковнославянский» как язык, зафиксированный в кирилло-мефодиевских текстах. Старославянская литература, сложившаяся между IX и X в., состояла преимущественно из сочинений христиан Болгарии и поэтому иногда называлась также «древнеболгарской». Национальные различия в сфере зарождающегося славянского православия не были ощутимы. Старославянский язык и совокупность текстов, которые на нем были составлены, должны поэтому считаться общим достоянием славянского православия.
Историк, исследующий возникновение болгарской, сербской или русской литератур, должен обязательно обращаться к старославянской эпохе. Восточные славяне, в действительности, не создали первоначально собственной христианской культуры, но они приобщились к культуре славянского православия, утвердившейся на Балканах под прямым влиянием византийского христианства.
КИЕВСКАЯ «РУСЬ»: СЛАВЯНЕ И ВАРЯГИ
В то время как византийская религиозная политика — в конкуренции с западной — создавала предпосылки для создания новой культуры дунайско-балканских славян, на землях европейского Востока севернее Босфора, от Днестра и до Двины, в верхнем течении Дона и Волги и до Финского залива, формировалось большое государственное образование. До IX в. славяне этих районов не имели собственных контактов с христианским миром, и их жизнь внутри континента, как и жизнь народов, ранее в течение веков обитавших здесь, оставалась в основном неведомой в традиционных пределах классической цивилизации. Византия начала испытывать сильное беспокойство в связи с этой территорией, когда со стороны Приднепровья усилились набеги пиратов, которые, пересекая на подвижных судах Черное море, могли достигать Мраморного моря. Их вожди были часто скандинавского происхождения, но вместе с ними были и славяне. Затем на протяжении столетия место главарей морских разбойников заняли правители обширной державы, которые стали являться к воротам Константинополя. В X в. военная мощь Руси имела достаточный вес, чтобы сделать актуальной проблему своего контроля политическим путем. Империя объединилась с новой языческой силой против болгар и заключила дипломатические соглашения для того, чтобы обеспечивать торговлю с Приднепровьем.
Современная наука не разъяснила окончательно проблему возникновения слова «Русь». Но, во всяком случае, оно обозначило обширное государственное образование, сложившееся в X в. к северу от Киева почти до Ладоги. Правящая аристократия была по большей части скандинавского происхождения и брала начало от тех варягов (византийские pdpayyoi), чьи наземные и морские набеги были аналогичны набегам их соплеменников норманнов в Западной Европе. Традиция указывала в качестве родоначальника Рюрика, пришедшего к власти в Новгороде. Его преемник Олег, спустившись в южные области, завоевал Киев и в 882 г. перенес туда столицу своих владений. После Олега в Киевской Руси правили князья Игорь (умер в 945 г.), Святослав (умер в 972 г.), Владимир (978—1015). Эти имена князей дают историку возможность уяснить суть процесса этнического слияния, который характеризовал возникновение Руси. В то время как Рюрик, Олег и Игорь — немного измененные скандинавские имена, Святослав и Владимир — имена, несомненно, славянские. Это доказывает, что первыми вождями были скандинавские воины, чьи потомки быстро ассимилировались со славянским населением.
По этой проблеме в современной историографии были и остаются разногласия. Так называемые «норманисты» настаивают на скандинавском происхождении Руси, в то время как «антинорманисты» видят в формировании первого большого политического восточнославянского образования результат местных усилий, подвергнувшихся лишь поверхностному влиянию варяжских воинов.