— Великодушный господин Олимпиодор Сарантонелло живет в замке герцога и пользуется абсолютным доверием его светлости.
Еще более опешив от услышанного, я стал послушно дожидаться столь важную особу, каковой оказался бородач. Иногда меня охватывал страх неизвестности, вследствие чего возникал порыв убежать прочь, однако всякий раз доводы пустого желудка оказывались сильнее, поэтому я остался на паперти.
Великодушный господин вышел вместе со своим провожатым из собора чуть раньше остальных прихожан. Поравнявшись со мной, он остановился и с минуту вновь пристально буравил меня взглядом.
— Поедешь с нами, Риддек, — наконец произнес бородач свой вердикт тоном, не терпящим возражений.
Преодолевая волнение, я собрался уточнить маршрут нашего вояжа и уже открыл рот, но сразу осекся, увидев, как сопровождающий важную особу молодой мужчина демонстративно положил обтянутую потертой кожей перчатки ладонь на эфес рапиры.
Внутри кареты царил густой полумрак из-за опущенных на окна фиолетовых занавесок, а впитавшая ароматы изысканного парфюма бархатная обивка приглушала внешние звуки и создавала атмосферу уюта. Мужчина с рапирой усадил меня возле себя прямо напротив бородача, расположившегося на точно таком же покрытом атласной материей диванчике с подушечками.
— Что ж, пора мне представиться! Похоже нам с тобой, любезнейший Риддек, придется налаживать тесное сотрудничество, — снимая шляпу, произнес он, когда послышался стук копыт, — Зовут меня господин Сарантонелло, хотя тебе, наверняка, мое имя уже известно. В силу своих обязанностей я пекусь о безопасности нашего герцога и стараюсь пресекать утечку секретных сведений из его покоев. К великому сожалению, иногда они все же просачиваются, позволяя злым языкам, а также откровенным недоброжелателям его светлости сеять возмутительные кривотолки и смуту.
Оказавшись впервые внутри шикарной кареты, я тут же потерял ощущение реальности и словно пребывал в сказочном сновидении, совсем не понимая, с какой целью передо мной изъясняется приближенный к герцогу господин.
Увидев мою полную растерянность, Сарантонелло растянул толстые губы в добродушной улыбке, так не вязавшейся с холодным цепким взглядом, провел унизанными перстнями пальцами по ухоженной бороде и доверительно произнес:
— Вскорости я растолкую, в чем будут заключаться твои обязанности. А пока знай — все твое прошлое существование обрело смысл лишь потому, что, как оказалось, являлось прологом нашей встречи. Теперь у тебя появился шанс забыть о своей никчемной, пустой, полной нужды и лишений жизни среди имевших несчастье родиться простолюдинами.
Признаться, после такого ошеломляющего заявления у меня окончательно пропал дар речи, чем не преминул воспользоваться бородач, который пару раз сладко зевнул и потом дремал весь оставшийся путь. Задрапированные окна скрывали направление нашего движения, к тому же я потерял счет времени, а когда сам начал клевать носом, услышал скрип открываемой молодцом с рапирой двери.
— Выходи, — коротко бросил он мне, после чего принялся помогать проснувшемуся бородачу выбраться наружу.
Спустя миг я стоял на лужайке перед утопающим в кустах роз опрятным каменным домиком с черепичной крышей, окруженным по периметру кипарисами.
— Замок герцога полон сплетников из числа обслуги. Даже отобранные и проверенные стражники с письмоводителями не умеют держать язык за зубами, будь проклята болтливая человеческая натура! Поэтому будешь жить в одном из моих скрытых от посторонних глаз обиталищ, — сказал Сарантонелло, подталкивая меня к резной дубовой двери с изящными коваными украшениями и массивной бронзовой ручкой.
С того дня я стал жить под крышей дома, о котором нищий с паперти не мог даже мечтать. Правда моя свобода ограничивалась пределами розового сада возле него, о чем хозяин жилища меня сразу предупредил и более чем убедительно предостерег от побега.
— Достану из-под земли, и тогда позавидуешь мертвым, — приговаривал он, при этом расплываясь в гостеприимной улыбке.
Но куда я мог убежать, а главное — зачем? Еще с утра мне грозила голодная смерть, теперь же я получил разрешение пользоваться припасами погреба и кладовых, где имелись овощи, фрукты, яйца, сыр, вяленое мясо и мед. К тому же я был на седьмом небе от того, что просто ступаю по сверкающему дубовому полу, присаживаюсь на чуть поскрипывающие резные стулья с высокой спинкой, провожу пальцами по изгибам бронзового светильника, подставляю ладони под падающие сквозь витражное стекло гостиной разноцветные лучи и предвкушаю сладкий сон в занавешенной полупрозрачным балдахином высокой кровати.