Однажды она сказала ему:
– Я хочу, чтобы ты ушел.
И он принял решение. Это не было очередной ужасной ссорой. Это было спокойно. И он стал вести себя непреклонно. Тогда первым порывом было упросить, уговорить, умолять или бросаться из окна. Она не могла ничего делать по-другому, чтобы не плакать и не вешаться на шею. Ели хватило сил под струями холодной воды прийти в себя, успокоиться, вернуть себе достоинство. Не гордость, но достоинство. Потом они говорили долго, спокойно, о неприятных моментах, она – о будущем без него, он – пытался ее убедить, что не одна виновата в разрыве. Но она все больше осознавала, как ошибалась, не ценив его. А на следующий день мысли ее перевернулись. И, как ни странно, было ни в сексе дело, ни в словах после: «Я ещё подумаю о нас, что нам делать и как поступать». Она пыталась уговорить себя, что будет готова ко всему. Она просто шла на работу и думала о том, что ей тоже стоит определиться. Нужны ли ей эти отношения. Не ее сыну, а ей. Ведь это же прежде всего ее жизнь, ее счастье или несчастье. И он прав – она слишком много испытывала грусти, злости, агрессии, а не радости и нежности. Она не чувствовала себя счастливой. Ощущений было много. Но этого всего набора негатива – его могло и не быть. Оба этого не хотели в отношениях. А сын? Это сложно, решиться обречь его. Но возможно ещё хуже не сделать это сейчас, а тянуть дальше, снова поверив в шанс. Есть ли ради чего ещё?
Она молчала о таких удручающих мыслях не из-за страха убедить тем самым в принятом решении. Она хотела понять для себя, возможно, это их выход и их час – совершить правильный поступок, сделать сложный выбор, но верный. Возвращаясь вечером друг к другу, они оба вели себя так, как будто не произошло что-то экстраординарное. Хотя ей иногда и хотелось пошутить о прощальной ночи, но при этом с некоторой тревогой ждала окончания срока в две недели, который был им поставлен на разрешение всех «житейских дел разъезда».
И дело все в том, что обиды – это не просто так невозможность отпустить, простить, – это реальные проблемы в реальных отношениях, которые так и не нашли решения. И злость. И вынужденное принятие того, что вечера потускнели, поговорить так особо и не складывается. Что пропасть не исчезла, землетрясения не произошло, а мосты – они ещё есть… Но ведь живут то они на разных берегах, встречаясь где-то на островке посредине. И возможно, их семья маленькая, должна была построить свое местечко именно на этом кусочке суши, а вокруг просто большой мир, куда ведут разные мосты. Но толи остров мал, толи мы не хотим создавать. Возможно – лишь малую долю вериться уже, – возможно, это место может разрастись или стать уютным прибежищем. И стоит просто подождать, ещё перетерпеть, все же, несмотря ни на что, продолжать его обустраивать. Не обращать внимания на силу наших разрушительных стихий, словно движение литосферных плит, падение астероидов и метеоритных дождей. А может быть, все же, может быть, нужно убрать все полуразрушенные, опасные, некрепкие мосты, оставив один устойчивый и надежный. По нему и будет ходить наш малыш. А жизни не сталкивать в пропасть, но дать цвести им и развиваться на своих берегах.
Она стала замечать, что ее больше не вовлекают в мужские разговоры; и было нормальным ее присутствие где-то там, номинально, но не на расстоянии вытянутой руки; забылось, что ее больше в жизни интересовали рассказы о самолетах и автомобилях, строительстве и военных интригах, чем рецепты, семейные отношения, здоровье родственников. После принятия этого, в один из вечеров она со спокойной, немного грустной душой поехала к сыну, но в дом его родителей. У него очередная работа допоздна. А ей уже обесценились вечера без сына, уже не перекрывало даже "побыть вдвоем". И не чувствовала себя неловко в чужом доме одна. Она даже была готова к тому, что он приедет и закроется на кухне до утра с отцом поговорить о жизни. И ее будить никто не станет. И да, конечно, это проявление заботы. Но также это будет падение ещё одного сгнившего моста в недра земли. Потому что до катастроф планетарного масштаба в жизни из семьи, она нужна была рядом, слушающая неспешные беседы двух мужчин. И ей это было нужно, даже влекло и жутко интересовало. Это были самый яркие моменты семейного общения. Эта была одна из причин, почему ей так хорошо в его семье.