Однако рвение инквизиторов в преследовании инакомыслящих прежде всего объяснялось финансовыми интересами: когда обвиняемый признавался в том, что разделял взгляды богомилов, а позднее и в колдовстве, имущество осужденного подлежало конфискации независимо от того, приговаривался ли он к смертной казни или нет. Так, война с альбигойцами стала для инквизиции настоящей золотой жилой. Порой алчность инквизиторов принимала такие масштабы, что представляла угрозу для национальной экономики; например, в Испании конфискация собственности у подвергавшихся гонениям морисков (мавров, обращенных насильственно в христианство), иудеев, марранов, вальденсов, содомитов, базилидов, неверных супругов, карпократов, алхимиков, адамистов, богохульников, фратичелли[822], бегинов и разного рода колдунов привела к упадку экономики: ежедневно пускались по миру целые семьи, а закрытые лавки уже никогда больше не открывали свои двери, по всей видимости из-за того, что их владельцы были преданы анафеме. Подобные злоупотребления достигли такого размаха, что это не могло не обеспокоить советников Карла V, которым пришлось неоднократно ставить перед своим повелителем вопрос о том, чтобы инквизиторы получали определенное жалованье так же, как другие государственные служащие. Однако церковь вовсе не стремилась вмешиваться в дела инквизиции, приносившей благодаря захваченному имуществу осужденных «проклятых»[823] еретиков баснословные барыши. Как оказалось, на дьяволе можно было неплохо заработать, и церковь закрыла глаза на самое крупномасштабное в истории служебное злоупотребление.
В «прекрасные» времена средневековья, о которых до сих пор грезят наяву апологеты тоталитаризма и мракобесия, правосудие попиралось на каждом шагу. Когда гражданские адвокаты обвиняемых в колдовстве хотели в соответствии с римскими законами, которых никто не отменял, ознакомиться с документами обвинения, их посылали куда подальше. Теоретически, например в Испании, обвиняемому разрешалось выбирать себе защитника из числа членов суда инквизиции или особо достойных и заслуженных прихожан; на самом же деле у него такого выбора не было, ибо адвоката назначала сама инквизиция. Подследственному было запрещено ссылаться в свою защиту на свидетелей, а встречи с адвокатом проходили в присутствии инквизитора и судебного секретаря. На всех европейских процессах над еретиками и колдунами инквизиторы, назначаемые исключительно римским папой, были наделены неограниченной властью, и даже епископы не могли вступиться за обвиняемых[824]. Поскольку впервые в истории сами папы, попирая правосудие, разрешили применять пытки и ввели смертную казнь, у инквизиторов оказались развязаны руки. Наши современники, возмущенные гитлеровским и сталинским произволом, часто забывают о том, какой замечательный пример им подала святая инквизиция. Ничего нового не принесли с собой ни гестапо, ни ГПУ (НКВД—КГБ).
И неудивительно, что и сами инквизиторы всех времен и народов своей смертью, как правило, не умирают.
Пока схоласты мудрствовали, кто как умел, по поводу дьявола и демонов, Ив де Шартр уверял, что дьяволы летают намного быстрее птиц, а Хильдеберт дю Манс в теологическом трактате «Tractatus theologicus, в свою очередь, утверждал, что дьяволы обитают не на небе, не на земле, а в воздухе[825], как проповедовал основатель картезианского ордена святой Бруно. Весьма странная идея, ибо она связывала Зло с одним из признанных в те времена четырех элементов: водой, воздухом, землей и огнем. Однако на этом странности не заканчивались. Так, Оноре д’Отун в своей работе, «Liber duodecim quaestionibus» решил подсчитать ангелов, последовавших за Сатаной. Половина всех ангелов? Треть? Одна десятая часть? Признавая только девять ангельских орденов, он пришел к заключению, что в каждом ордене оступилось всего несколько ангелов[826]. Впрочем, его выводы дополнил Св. Ансельм, заявивший о том, что «до грехопадения общее число ангелов не было известно». Незнакомому с еще не существовавшей в те времена статистикой Оноре д’Отуну и в голову не могло прийти, что на земле возможен демографический рост: в самом деле, если население земли увеличивается в геометрической прогрессии, а число демонов остается неизменным, у них с каждым днем должно было бы прибавляться работы, а люди все меньше и меньше страдали бы от их козней... По крайней мере, это суждение не вызывает сомнений, если согласиться, что демоны не обладают способностью воспроизводиться. В противном же случае возникает вопрос: каков их прирост?
822
В переводе — «братцы», создавшие полутайную организацию Братьев бедной жизни — Fratres de paupera vita. —
824
«Le Démon d’apres les scolastiques et théologiens postdrieurs». Dictionnaire de théologie catholique. Letouzey & Ané, 1924.