Эволюция народов на стадии становления государственности неизбежно приводит к централизованности религий вокруг единого бога. Двенадцать веков спустя, несмотря на все неприятие христианства, традиционно отождествляемое с презренной властью божественного права, революционеры 1789 года пошли тем же проторенным путем, использовав простую лингвистическую подмену, а именно заменив слово «Бог» на «Высшее существо», что по сути дела ничего не меняло. Отказаться от имманентности божества, лежащей по другую сторону религиозной практики, означало бы скомпрометировать саму идею государственности: на подобный рискованный шаг не отважились хорошо разбиравшиеся в вопросах философии вожди Французской революции, которым во что бы то ни стало был необходим хоть какой-нибудь дьявол. И они нашли его.
Мы не погрешим против истины, если отдадим должное политическому чутью Мухаммеда, о чем лучше всего свидетельствует история его триумфальных побед. Именно в торжестве его идей историк находит поистине двойное откровение. Более того, его учение одинаково удовлетворяет мистические устремления, как и политические амбиции. Мухаммед, по-видимому, больше полагался на интуицию, чем на логические построения, что нашло отражение в словах мусульманского мистика и святого мученика Хуссейна Мансура эль-Халладжа[910], которыми начинался его «Полет души»:
«Мне открылся секрет медитации: мое сознание словно озарил луч света, и я погрузился в море размышлений, скользя по волнам, словно парусник с раздувающимися под ветром парусами»[911].
И самая непреложная истина состоит в том, что Мухаммед создал не только религию, но и нацию, которая, в свою очередь, образовала государства. Следует подчеркнуть, что последнее было бы невозможно без ислама.
Как и в случае с зороастризмом — первой тоталитарной теократии, дьявол оказался на службе у государства. Он стал гарантом исполнения Закона. И каждый, кто пытался вырваться из-под власти ислама, тут же попадал в объятия Сатаны.
Со становлением ислама возникла и превратилась в объективную неизбежность угроза религиозных войн. В самом деле, при всем желании эти войны нельзя было бы предотвратить. Они вошли в историю под названием Крестовых походов.
18
НОВЫЕ ВРЕМЕНА
И БОГ ЛЕНТЯЕВ, НИГИЛИСТОВ И
ЧЕЛОВЕКОНЕНАВИСТНИКОВ
О дьяволе, ставшем разменной монетой, о мнимых и настоящих преступлениях, совершенных от его имени. Тревога, поднятая американскими полицейскими. Сатанизм и его засилье в культуре Роль Сатаны в политике Нигилизм как проявление сатанизма. Истоки ненависти, питающей сатанизм. О тени дьявола, нависшей над западным миром.
Казалось бы, что в грозовой атмосфере политических бурь XX века, ознаменованного расщеплением атома и осуществлением ядерного синтеза, позволившими проникнуть в святая святых материи, после успехов, достигнутых генетиками, сумевшими воздействовать на живой организм на уровне двух первородных клеток, а также сексуальной революции, вдребезги разбившей самое устойчивое из всех убеждений — идею первородного греха, вследствие революционных и контрреволюционных переворотов, заставивших оглушенного потоком информации обывателя то и дело менять политические ориентиры, в результате распространения беспроводной телефонной связи, отвоевывающей все более обширные пространства, Сатана, чьей сферой обитания, по утверждению средневековых и современных авторов, испокон веков считается окружающая среда, должен был бы уже давно откинуть копыта.
Однако самое удивительное, по мнению наиболее активных противников Сатаны в лице американских полицейских, заключается в том, что ему все нипочем и он по-прежнему пребывает в добром здравии. В 1989 году офицер полиции штата Айдахо некто Лари Джонс разоткровенничался на страницах газеты File 18 Newsletter:
«Когда мы имеем дело с преступниками, объясняющими свои дурные поступки воздействием на них сверхъестественных либо каких-то других злонамеренных существ, навязавших им свои философские взгляды или же заставивших принять их жизненные принципы, использование обычных полицейских методов не приносит ощутимых результатов. На тот случай, если полицейский в своей оперативной работе столкнется лицом к лицу с князем тьмы или же с его камарильей[912], то ему следует иметь при себе «бич Сатаны», а также использовать все необходимые средства духовной защиты... Лучше чем кто бы то ни было подготовлены к борьбе с силами Зла[913] те полицейские, которые исповедуют христианство».
910
Мусульманский мистик, (858—993 гг.) приговоренный к смерти за идеи суфизма. —
911
Hocein Mansur Hallaj. Diwan. Cahiers du Sud, 1955, в переводе на фр. Луи Масиньона. В написании имени «Халладж» я, как всегда, руководствовался фонетической транскрипцией арабского языка, где нет звука «ю». Орфография слова «Мансур», которую использовал Масиньон, исключительно англо-саксонская и является правомочной лишь в английском правописании, где звук «ю» произносится как «у», что ни в коем случае не приемлемо для французского языка, по-прежнему соблюдающего англосаксонскую орфографию в написании таких слов, как, например, Qumran, в то время как это название произносится «Кумран», и т.д. Мое замечание предназначается исключительно для «всезнаек», не говорящих ни на одном из арабских языков, но умудряющихся делать замечания по поводу грамматических ошибок.
912
В Испании группы знатных придворных, влиявших своими интригами на ведение государственных дел. —
913
Robert D. Hicks. In Pursuit of Satan — The Police and the Occult. Prometheus Books, Buffalo, New York, 1991.