Тетка Кикимора, сокрушенно покачала голов ,на несколько минут задумавшись, но потом стукнула себя по лбу.
- Вспоминала, как беде помочь. Есть у самого синего моря, ведунья одна. Говорили мне матушка, что живет она в дюнах ,и только если кому очень ее помощь нужна, показывается.
Но многие говорят и сгинули, в песках тех зыбучих, кто искал помощи родню извести, и наследство получить. Только давно это было.
- Давно,- огорченно проговорил Эдгар. Опять покидать дом ,ради недоказанной истины он не хотел.
-Так ведь она ведьма, а они долго живут. Как и мы с тобой. – Кикимора зевнула сладко, и посчитав, что вся помощь соседу уже оказана, сладко захрапела.
Эдгар вышел из избушки на поляну, и задумался .
Идти домой не хотелось.
Спросить Гинтари напрямую было страшно, к тому же он терпеть не мог женских слез. А слезами горю не поможешь ,-вспомнилась ему народная мудрость.
Он подумал ,подумал и все же решил идти по самой короткой дороге к морю.
А тут и дядюшка Леший подоспел.
-Дядюшка Леший ,присмотри за моими, у меня дело одно неотложное. Раньше недели не управлюсь.
-Дак, вы же только вернулись?- удивился Леший.
Но поняв, что намерения у оборотня самые серьезные, согласился и успокоил соседа, что все будет в порядке.
Путь к морю был неблизкий, поэтому проще было обернуться волком, и вот уже на поляне стоит могучий красавец волк с белыми подпалинами на боках. Глаза голубые ,но даже в этих волчьих глазах была печаль, тоска.
Пару раз на пути Эдгару попадались медведи, но сейчас им было не до охоты, косолапые готовились к спячке, ели кору и шишки.
Собратьев своих волков оборотень по счастью не встретил. Хотя запах их чувствовал. Видно и волки поняли, что этот волк-одиночка не совсем волк. И связываться с чужаком не стали.
Эдгар же напротив с удовольствием выл на луну ,благо она была огромной ,и так близко словно касалась верхушек сосен.
К берегу моря он прибыл к вечеру третьего дня пути. Эдгар был поражен. Края у моря не было. Вернее край – зелено-голубой, словно сливался на горизонте с небом. И когда наступило время заката, море поменяло свет, став ярко зеленым, словно камень смарагд-изумруд.
При таком сравнении с драгоценным камнем, память тут же напомнила Эдгару свойства камня: Если истолченный изумруд в питье положить, то уйдет смертоносный яд и заживут укусы ядовитых гадов. Истолченный изумруд весом с семь ячменных зерен, принятый внутрь при питье, от отравы смертельной избавляет человека. Недаром так он уважаем королями.
Эдгар понял, что место, где сосредоточена колдовская сила, близко. Голова стала тяжелой, а на ногах, словно цепи повисли.
Стали попадаться высохшие сосны, растущие прямо из белого песка. Стволы их так причудливо изгибались, то похожие на змей, то на скелеты людей.
Он шел в теле волка, осторожно переставляя лапы, но даже звериный инстинкт его подвел. Песок вдруг ожил, и стал затягивать Эдгара, словно болото.
Хорошо, что было солнце, при нем процесс превращения шел быстрее, хотя и больнее в десятки раз.
Он превратился в человека и пытался дотянуться до ветки погибшего клена.
С третьей попытки ему это удалось, он обрадовался, но сухая ветка сломалась, и его стало засасывать с еще большей силой.
Когда уже на поверхности «живого» песка остались плечи и голова, Эдгар продолжал бороться, и тут, наконец, появилась хозяйка этих мест.
Сначала это был неясный туман, потом капельки воды, а затем и воплоти красивая молодая женщина.
Она была похожа на Гинтари, не ту что он оставил дома, замученную и пребывающую в вечной тревоге за мужа, сына и себя.
Это была Гинтари, какой он увидел ее первый раз, очнувшись вовремя горячки.
Прекрасная дева, с голубыми бездонными глазами, с золотыми косами, и длиной ,лебединой шеей, на корой билась голубая жилка.
Та Гинтари, которую он принял за Божью Матерь.
Эдгар прикусил губу, так стало больно и сладко одновременно го сердцу.
И в тот же миг песок сам его вытолкнул, да так, что он оказался лежащим на берегу.
Ведунья или ведьма ,кто поймет, сидела и смотрела на море.
- Что же ты хочешь, Иоанн?
- Правды, - прошептал оборотень.
- А если правда так горька ,что сердце твое переполниться черной слизью. И ненавистью?
-Я должен знать правду! Люблю ли я Гинтари?!
- Ты не уверен?- ведунья усмехнулась. И вмиг постарела, теперь это была мудрая мать, а не девушка.
- Я хочу знать люблю ли я ее по своей воле или нет.
- А если нет? Ты ведь знаешь про приворот на крови? Не так ли?
-Да, - и Эдгар замолчал.
Колдунья тоже молчала ,наблюдая, как солнце нежно целуется с морем. Скоро наступит ночь. Время колдовства.
- Если я сниму приворот, то, что ты будешь делать?
Эдгар честно признался: «Не знаю».
Волны ласкали берег, легкий ветерок качал белые барашки на море, солнце уже почти полностью ушло за горизонт.
- Сослужи мне службу, оборотень. Здесь прибило в бурю к моему берегу, птицу Сирин. Вон на том маленьком островке, она ждет, когда крыло срастется, а пока, она губит рыбаков, своим чарующим пением. А рыбаки и их жены и дети, думают, что это я. Прогони ее, пусть улетает в Ирий.
На небосклоне уже светила полная луна, плыть до острова, по лунной дорожке было приятно.
Испокон веков сирены охотились на людей надевая личину: то птицы, то прекрасной девушки. Пели так, что глупые людишки сами плыли в их объятья ,разбиваясь оскалы и рифы.
Человек который плыл сейчас к острову был почти своим ,иной.
Сирена это просто знала. Он не очаровался ее пением, оставалось превратиться в ту деву, что живет в его сердце. И птица, неуклюже потоптавшись, досадуя на боль в сломанном крыле, стала превращаться в русалку.
Эдгар выбрался на довольно крутой берег, почти без сил.
Да и то не сам, руку, прохладную и мягкую, ему протянула девушка .
Видно тоже попалась на зов нечисти, - подумал Эдгар.
Луна, как раз зашла за облака, и он неясно видел лицо спасительницы.
К тому распущенные волосы закрывали почти треть лица.
- Ты Сирин видела, это она тебя в плену держит? .Где она прячется?
- Да она уже улетела, крыло срослось и улетела ,- голос был со знакомыми нотками, только какой-то неживой.
Словно девушка говорит не на родном языке.
Эдгар попытался заглянуть незнакомке в лицо, и потерял бдительность.
Сирена сомкнула ледяные руки на шее оборотня, и стала не прекрасной девушкой, а скользкой мерзкой тварью. Серое тело слизняка, вместо лица -обтянутый кожей череп с присосками.
И присоски тянулись к Эдгару намереваясь выпить из него всю кровь.
Сознание Эдгара путалось, обрывки каких -то воспоминаний, душой овладевала тоска и бессилие .
Но тут из туч вышла луна, и была она теперь так близко, что казалось можно достать рукой, мужчина стал превращаться в оборотня. Впервые это происходило без участия самого хозяина тела.
Инстинкт самосохранения проснулся в почти бездыханном теле. Оборотень покрылся сначала испариной, потом сквозь капельки пота стала расти жесткая щетина, лицо превратилось в морду зверя, и руки, бессильно лежащие на камнях, украсились ногтями лезвиями.
Эдгар полоснул ими уже почти в агонии по слизняку, и зеленая жижа пролилась и на Эдгара, и на камни, прожигая камни и оставляя на теле раны.
Оборотень взвыл, и силы его утроились. Он скинул с себя мерзкую обитательницу морских глубин. Достал серебряный нож, и стал кромсать и серые присоски, и ужасную личину с мерзко светящимися глазами. Сначала он выколол глаза, и тварь отпустила его, и поспешила к морю, укрыться в одном из подводных гротов. Но Эдгар и туда за сиреной нырнул, кромсая, вновь и вновь растущие присоски.