В противовес правящей «партии принца» (банкиры, торговая аристократия, дворянство и кальвинистское духовенство) образовалась партия «патриотов», в состав которой вошла прогрессивная тогда промышленная буржуазия и различные прослойки мелкой буржуазии. «Патриоты» увлекались идеями эпохи Просвещения и с 1789 г. открыто ориентировались на победу французской буржуазной революции конца XVIII в. Правящая «партия принца» пошла на союз с Англией и другими реакционными государствами, объединившимися против революционной Франции. «Патриоты» при поддержке крестьянства и городской бедноты еще в 1785 г. выступили против наследственного штатгальтерства и прогнали Вильгельма V, власть которого, однако, была восстановлена в 1787 г. при помощи английских субсидий и прусских штыков. Только наступление французской армии зимой 1794–1795 г. обеспечило полную победу «патриотов», которые ликвидировали наследственное штатгальтерство и провозгласили Нидерланды Батавской республикой. Остатки дворянских и других сословных привилегий были окончательно ликвидированы и, по примеру Франции, были проведены буржуазные реформы, расчистившие путь для дальнейшего развития капиталистического способа производства. Следует отметить, что Бааш по своей реакционности, типичной для буржуазного историка эпохи империализма, явно старается принизить значение тех преобразований, которые были произведены в Голландии под влиянием французской буржуазной революции конца XVIII в. Но французская оккупация, ограбление страны Наполеоном и вынужденный военный союз с Францией имели роковые последствия для экономики Нидерландов и уничтожили их государственную независимость. Об этом читатель найдет в книге Э. Бааша обширный фактический материал.
В русском переводе опущен III раздел книги Бааша, посвященный экономической истории Голландии в XIX в. Причины тому две. Во-первых, экономическая история Голландии в XIX в. — это история третьеразрядной капиталистической страны, «где, — по выражению Энгельса, — буржуазия живет остатками былого величия, а пролетариат хиреет»{38}, история, имеющая лишь частный интерес, но лишенная того значения, которое имеет история экономического развития Голландии в период ее торгового преобладания для изучения общих явлений экономической истории Западной Европы в эпоху первоначального накопления. Во-вторых, порочность методологии Бааша сделала эту часть его работы малоценной в научном отношении. Подходя к экономической истории Голландии в XIX в. с теми же мерками, что и к истории XVII в., Бааш не смог понять ни особенностей эпохи промышленного капитализма — и, тем более, эпохи империализма, — ни специфики положения и роли Голландии, страны, не имеющей значительной тяжелой промышленности и живущей посреднической торговлей, вывозом капитала и жестокой эксплоатацией богатейшей колониальной империи. Бааш потонул в массе мелких фактов, в перипетиях тарифной политики и т. д. Сам фактический материал, собранный автором в этом разделе, по своей ценности не идет в сравнение с материалом, даваемым в основной части книги.
В равной мере без какого-либо ущерба для книги в русском переводе, как правило, опущены теоретические измышления автора, вроде рассуждения о прирожденной лености голландцев и т. п. Приводимый в книге Э. Бааша богатый фактический материал, независимо от воли автора, полностью подтверждает вышеизложенную концепцию К. Маркса об исторической роли и значении Голландии в процессе так называемого первоначального накопления. Этот фактический материал будет интересен советскому читателю, изучающему историю Западной Европы в мануфактурный период развития капитализма, историю международных отношений и торговли, а также общие исторические вопросы, связанные с генезисом капиталистического способа производства.