Присоединение этой греческой области было важным приобретением, но еще важнее было то, что он явился ее спасителем в буквальном смысле этого слова, положив конец ужасной анархии. Теперь его имя сделалось славным в самым дальних уголках греческого мира, а между македонянами он пользовался сильной любовью еще со времени походов Александра; рассказывают, что чем более неизбежность войны между ним и царским войском становилась очевидна, тем более возрастало число тех, которые прибывали в Александрию, чтобы поступить к нему на службу, "будучи все готовы, несмотря на всю значительность и очевидность угрожавшей ему опасности, пожертвовать своей собственной жизнью для его спасения". Существовал весьма распространенный слух, что он только называется сыном Лага, а в действительности он сын царя Филиппа. И действительно, некоторые черты его характера, по-видимому, напоминали характер творца македонского могущества; он был только добрее, спокойнее и всегда более приветлив. Ни один из наследников Александра не сумел лучше него сохранить с помощью умеренности и увеличить, не нарушая наружных приличий, власть, которую даровала ему его счастливая звезда, и не один не сумел так предусмотрительно устроиться, чтобы набегающая волна подняла его и понесла дальше вперед; и мы имеем право сказать, что он с самого начала понял тенденцию своего времени, заключавшуюся в том, чтобы превратить государство в ряд отдельных государств, и сумел положить ее в основу своей политики. Его государство было первым, которое развилось как государство в смысле начинавшегося нового времени, и он всегда был вождем и душою этого направления, которое очень скоро должно было приобрести перевес в государстве Александра. В этом смысле было заключено соглашение между ним и Антипатром, которое в конце 322 года представляло собою уже готовую коалицию против регента.
Тем временем недоразумения между регентом и западными властителями начали принимать более серьезный характер; Пердикка уже завладел Каппадокией для Эвмена и призвал к суду сатрапа Фригии Антигона; тогда последний бежал в Европу, вероятно, уже по соглашению с Птолемеем, как мы это можем предположить из происшедших затем событий.
При главном соглашении в Вавилоне летом 323 года было решено перевезти тело Александра в сопровождении торжественной погребальной процессии в храм Аммона и поручить устройство и начальство над этой процессией Арридею.
К концу 323 года все приготовления были окончены и была выстроена с невероятной роскошью исполинская колесница, которая была предназначена принять на себя гроб с телом царя. Не дожидаясь приказа регента, Арридей выступил из Вавилона; [27] колесница ехала в сопровождении большой и торжественной свиты, несчетные толпы народа стекались из близких мест и издалека на дорогу, частью, чтобы посмотреть на роскошь колесницы и процессии, частью же. чтобы оказать последние почести великому царю. Между македонянами пользовалось обширной распространенностью сказание, что тело царя будет одарено государственной силой, как некогда тело фиванца Эдипа, и что та страна, в которой оно найдет себе могилу, будет счастливее и могущественнее всех других; это предсказание было сделано вскоре после смерти царя старым предсказателем Аристандром из Телмисса. [28] Разделял ли Птолемей эту веру или же только желая воспользоваться ею в видах своей собственной выгоды, - во всяком случае существовали еще и другие мотивы, побудившие его вступить в соглашение с Арридеем и убедить его выступить без приказа регента; он мог опасаться, что Пердикка, чтобы придать процессии еще более торжественности, будет сопровождать тело в Египет вместе с царской армией; его положение во вверенной ему стране будет потеряно, если здесь будет в состоянии появиться более высокая власть, чем его, и военные силы под предводительством не его, а другого. [29] Арридей повел, как было договорено с Птолемеем, печальную процессию в Дамаск; напрасно выступил ему навстречу полководец Пердикки Полемон, который находился недалеко; он не мог заставить Арридея повиноваться приказаниям регента. Печальное шествие двинулось через Дамаск к Египту; Птолемей со своим войском выступил в Сирию навстречу телу царя, чтобы принять его самым торжественным образом; оно было отвезено в Мемфис, чтобы покоиться там до тех пор, пока роскошное здание царской усыпальницы в Александрии не будет в состоянии принять его. [30]
27
Это вытекает из выражения Арриана: πάρα γνώμην αυτό (τό σώμα) Περδίκκου λαβών. По словам Диодора (XVIII, 28), Арридей выступил σχεδόν ετη δύα άνάλωσας περί την παρασκευήν. Другие события не позволяют поместить это выступление позже конца 322 года.
28
Aelian., XII, 64; я не могу, впрочем, указать, откуда заимствованы его сказочные рассказы о хитрости Лагида с поддельным изображением.
29
Очевидно, что это объяснение хода событий несколько насильственно. Весьма возможно, что слова Павсания, который говорит, что тело царя должно было быть отвезено в Эги в Македонии, заключают в себе долю истины. В противность принятому ранее решению Пердикка мог добиться отдачи этого приказа, чтобы иметь предлог для похода в Македонию и т. д. Это мнение, по–видимому, подтверждается Страбоном (XVII, 794): έφθη γαρ τό σώμα άφελέμενο^ Περδίκκαυ 6 του Λάγου Πτολεμαίος κατακομίζοντα έκ Βαβυλώνος καΐ έκτρεπόμενον ταύτη κατα πλεονεξίαν και έξεδιασμόν της Αίγύπτου.
30
Diod., XIII, 26–29; Arrian., ар. Phot., 70в, 20; Strab., XVII, 792; Paus., I, 6, 3. Последний положительно утверждает, что тело было привезено сначала в Мемфис; только Филадельф перевез в Александрию (Paus., I, 7, 1) и поместил его в Симе (ср.: Casaub. ad. Sueton., Angust 18).