Следующую остановку девушки сделали у Теодора Уайта. Ни Энн, ни Диана никогда не бывали в этом доме и только издали видели миссис Уайт, которая не любила гостей. Девушки даже не знали, в какую дверь стучаться — переднюю или заднюю. Пока они шепотом обсуждали эту проблему, миссис Уайт вышла из передней двери с охапкой старых газет в руках. Безо всяких объяснений она положила по газете на каждую ступеньку крыльца, а потом застелила газетами дорожку вплоть до самых ног своих изумленных посетительниц.
— Пожалуйста, вытрите хорошенько ноги о траву и потом пройдите в дом по этим газетам, — велела она. — Я только что подмела весь дом и не хочу, чтобы туда снова натащили грязи. После вчерашнего дождя дорожка никак не просохнет.
— Только не вздумай рассмеяться, — тихонько прошептала Энн Диане, ступая по газетам. — И пожалуйста, Диана, не смотри на меня, а то я сама расхохочусь.
Дорожка из газет привела их сначала в прихожую, а далее — в тщательно вылизанную маленькую гостиную. Энн и Диана осторожно сели на ближайшие к двери стулья и объяснили цель своего визита. Миссис Уайт вежливо выслушала их, только дважды перебив: один раз, чтобы выгнать осмелившуюся пробраться в гостиную муху, а другой — чтобы поднять с пола крошечную травинку, которая упала с платья Энн. Энн почувствовала себя ужасной преступницей при виде этой травинки, но миссис Уайт подписалась на два доллара и тут же выложила деньги.
— Чтобы мы больше уже не приходили, — пояснила Диана, когда они вышли из ее дома.
Пока они отвязывали лошадей, миссис Уайт собрала газеты, и, отъезжая, они увидели, как она снова старательно подметает прихожую.
— Сколько раз слышала, что миссис Уайт помешана на чистоте, и вот теперь сама в этом убедилась, — проговорила Диана, когда они отъехали на некоторое расстояние, и наконец дала выход душившему ее смеху.
— Хорошо, что у нее нет детей, — порадовалась Энн. — У них была бы невыносимая жизнь.
Визит в дом миссис Изабеллы Спенсер тоже не доставил девушкам удовольствия. Хозяйка успела сообщить им почти о каждом жителе Эвонли какую-нибудь гадость.
Мистер Томас Боултер наотрез отказался жертвовать деньги на ремонт клуба под тем предлогом, что двадцать лет назад клуб построили не там, где он считал нужным.
Миссис Эстер Бэлл, которая со стороны казалась женщиной, пышущей здоровьем, полчаса рассказывала девушкам про все свои болезни и немощи и потом с грустным видом подписалась на пятьдесят центов, сказав, что в будущем году она им, наверное, помочь не сможет, так как будет уже в могиле.
Однако хуже всего девушек приняли в доме Саймона Флетчера. Въехав во двор, они заметили в окнах два лица, но сколько они ни стучали в дверь, им не открыли. Рассерженные и обиженные, девушки уехали со двора ни с чем. Даже Энн признала, что, видимо, много им на этой дороге не собрать. Но тут дела пошли на лад. После Саймона Флетчера они посетили несколько ферм, в которых жили разные члены семейства Слоунов. Здесь хозяева не скупились на пожертвования, и дальше девушкам очень везло.
В конце своей миссии они заехали к Роберту Диксону, который жил недалеко от моста через пруд. Там их пригласили выпить чаю, и, хотя они были в двух шагах от дома, они согласились, чтобы не обидеть миссис Диксон, которая слыла очень мнительной особой.
Пока они сидели у миссис Диксон, к ней пришла жена Джеймса Уайта.
— Я только что была у Лоренцо — он от радости ног под собой не чует, — объявила она. — У него родился сын… а после семи девочек — это событие.
Энн навострила уши. Когда они с Дианой уселись в тележку, она сказала:
— Едем к Лоренцо Уайту!
— Но он же живет на дороге в Белые Пески, — возразила Диана. — К нему заедут Джильберт с Фредом.
— Да, но они собираются к нему только в субботу, а тогда будет уже поздно, — твердо заявила Энн. — Лоренцо уже привыкнет к мысли, что у него родился сын. Он ведь жадный, а сейчас, на радостях, раскошелится не задумываясь. Нельзя упускать такой случай, Диана.