— Милая моя, ты говоришь глупости. Твоя бабушка и мисс Монкман — старые женщины, а старые люди всегда беспокойны и раздражительны. Ты, наверное, иногда их огорчаешь. И потом, когда они были молодыми, детей воспитывали в гораздо большей строгости, чем теперь. А они придерживаются старых правил.
Но я видела, что мои слова не убедили Элизабет. Они ведь и правда не любят ее, и она это отлично знает. Она оглянулась, дабы убедиться, что дверь их дома закрыта, и потом медленно, четко проговорила:
— Бабушка и Марта меня тиранят, и когда наступит Завтра, я убегу от них навсегда.
Она, кажется, предполагала, что от этих слов я окаменею от ужаса… наверное, для того их и сказала. А я просто засмеялась и поцеловала ее. Надеюсь, Марта Монкман заметила это из своего кухонного окна.
Из левого окна моей комнаты мне виден весь Саммерсайд — много-много дружелюбных белых крыш. Да, теперь, когда я наконец наладила отношения с Принглами, крыши обрели дружелюбный облик. Кое-где в мансарде светится огонек. Кое-где из трубы вьется струйка дыма. И низко над крышами висят роскошные звезды. Город как будто дремлет в тиши.
Я счастлива, Джильберт. Мне не придется возвращаться в Грингейбл с позором, потеряв место. Жизнь прекрасна!
Да, а торт у Ребекки по рецепту мисс Сары тоже получился прекрасный. Она выполнила все указания насчет того, что тесту надо дать пропотеть. Собственно говоря она просто завернула его в несколько слоев вощеной бумаги, обмотала несколькими полотенцами и так оставила на три дня. Результат превзошел все ожидания.
Ой, Джильберт, кажется, надо писать «привзошел» да? Хоть я и бакалавр искусств, а иногда делаю орфографические ошибки. Вдруг словно затмение находит. Воображаю, что было бы, если бы Принглы обнаружили это до того, как я нашла дневник Энди Брайса!»
Глава девятая
Февральским вечером Трикси Тейлор сидела в кресле в башенной комнатке и под шорох падающего за окном снега и под, похожее на кошачье мурлыканье, гудение печки изливала Энн свои горести. За последнее время множество людей вдруг стали делиться с Энн своими самыми сокровенными секретами. Все знали, что она обручена, и поэтому девушки не видели в ней возможной соперницы, и к тому же были уверены, что рассказанное ей дальше не пойдет.
Трикси пришла, чтобы пригласить Энн на званый обед. Это была веселая полненькая девушка с живыми глазами, розовыми щечками и беззаботным выражением лица. Энн никогда бы не подумала, что у этой двадцатилетней толстушки есть какие-то проблемы. Однако оказалось, что есть.
— Завтра к нам приедет на обед доктор Леннокс Картер. Поэтому мы и хотим, чтобы вы тоже обязательно были. Он только что получил назначение на место заведующего кафедрой современных языков в Редмонде и слывет ужасно умным человеком. Надо, чтобы ему было с кем поговорить. Я похвастаться особым умом не могу, да и Хью тоже. А что до Эсмы… Знаете, Энн, Эсма прелестное создание и даже умница, но она до того застенчива, что в присутствии мистера Картера не может придумать ни одной разумной фразы. Она слишком в него влюблена. Даже жалко на нее смотреть. Я сама влюблена в Джонни, но уж не до такой степени, чтобы растекаться перед ним лужей!
— Эсма и доктор Картер обручены?
— Пока нет, — со значением произнесла Трикси. — Но она надеется, что завтра он сделает ей предложение. Для чего еще ему вдруг навещать свою кузину на острове в разгар семестра? Я надеюсь, он наконец-то объяснится, а не то Эсма просто умрет с горя. Если говорить честно, не так-то уж мне улыбается перспектива с ним породниться. Он ужасно разборчив в своих знакомствах, и Эсма боится, что наше семейство ему придется не по вкусу. Если так, то он никогда не сделает ей предложения. Поэтому для нее очень важно, чтобы обед завтра прошел без сучка без задоринки. Собственно, я не представляю, чем мы ему так уж можем не угодить… Мама замечательно готовит — за столом будет прислуживать прекрасная горничная, и я обещала Хью половину моих недельных денег, чтобы он вел себя прилично. Само собой, ему тоже не нравится доктор Картер. Он говорит, что тот больно много о себе воображает. Но он не станет вредить Эсме. Одного мы боимся — папа опять на всех надуется.
— А почему вы этого опасаетесь? — спросила Энн, отлично зная о приступах дурного настроения, которые порой находят на Сайруса Тейлора.
— Просто с ним никогда не чувствуешь себя спокойно, — уныло ответила Трикси. — Сегодня вечером он очень рассердился, потому что не мог найти свою новую фланелевую ночную рубашку. Эсма, оказывается, положила ее не в тот ящик гардероба. К завтрашнему дню он, может, отойдет, а может, и нет. Если он будет не в духе, то всех нас опозорит, и доктор Картер решит, что такой тесть ему не нужен. Так, по крайней мере, говорит Эсма, и, боюсь, она права. Мне кажется Энн, что Леннокс Картер влюблен в Эсму и считает что она будет ему подходящей женой… но не хочет спешить — боится вручить свою драгоценную особу недостойной! Он говорил своей кузине, что при выборе невесты надо быть очень осмотрительным, дабы не угодить в неподходящую семью. Завтра, по-видимому, он собирается принять окончательное решение, и любой пустяк может изменить его мнение в ту или иную сторону. А папины приступы дурного настроения — это вам не пустяк!
— Ему тоже не нравится мистер Картер?
— Он ему как раз очень нравится. Папа считает, что о лучшем муже для Эсмы и мечтать нельзя. Но когда на папу находит, на него не действуют никакие доводы разума. Это у него от Принглов. Бабушка была урожденная Прингл. Вы просто себе не представляете, сколько мы все от него натерпелись. Нет, он не впадает в ярость, как дядя Джордж. Жена и дети дяди Джорджа и в ус не дуют, когда тот вдруг начинает орать и топать ногами. Он поорет и успокоится, а потом делается кроткий как ягненок и всем покупает по новому платью, чтобы они его простили. А папа сидит за столом надувшись и не произносит ни слова. Правда, Эсма говорит, что уж лучше так, чем всех подковыривать и оскорблять жену, как кузен Ричард. Но по мне, хуже папиного мрачного молчания нет ничего на свете. У нас у всех дрожат поджилки, и мы не осмеливаемся открыть рот. Когда нет посторонних, это еще не так ужасно. Но при гостях… Мы с Эсмой просто устали придумывать объяснения, с чего это папа молчит и смотрит на всех зверем. Эсма вся дрожит при мысли, что он до завтра не отойдет. Что подумает Леннокс? Кстати, она просила вас надеть синее платье. У нее самой есть новое синее платье, которое очень нравится Ленноксу, но папа его не выносит. Может, увидев вас в синем, он смирится и с ее обновкой.
— А не лучше ли ей надеть что-нибудь другое?