Мы же прославляем сущую прежде веков, поклоняясь святой троице и единосущной божественности отца и сына и св. духа, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
После этого они были приглашены в Рим и предстали перед царем Константином, научили его истинной вере, и своим свидетельством утвердили основание веры[184].
В 13-ом году животворца и спасителя нашего Иисуса Христа[185] воцарился Диоклетиан с тремя товарищами в Римском царстве. Они возбудили гонение на христиан и разрушили все церкви во всем своем государстве. На 75-м году своей (жизни) умер Констант, и воцарился его сын Константин в Галлии и в Испании; он был истинным христианином. Он сразился с Максимианом, с Максиминтом, его сыном, с Лицинием и с Маркианом. Их всех победил и истребил, ибо он уверовал во единого бога, господа всего сущего, и в его сына Иисуса Христа. Он познал, что победу ему дал он, и разрешил христианам строить церкви и освободил (от повинностей?) места, где были положены мученики; он оказывал христианам большие почести. Он приказал всем епископам собраться в Никее, и собрались епископы и множество святых. Там они пробыли 15 дней, после чего он их ввел во дворец. И когда все они были в сборе на одном позолоченном балконе, он вошел, стал среди них и признался: «Я христианин и раб господа бога, вседержителя, и Иисуса Христа, его любезного сына». После этого все епископы в присутствии царя Константина имели суждение по делам веры, исследовали священные книги и написали ту истинную веру, которую возвестил нам Никейский собор.
Таким образом, начиная от императора Нерона и до блаженного Константина, и от Константина до царя Маркиана, всем учителям и главным отцам церкви, начиная от мужественного Феофила, великого зодчего, до искусных ученых людей городов египетских и александрийских, и римских, и константинопольских, и антиохийских, и кесарийских, и афинских, и киликийских, одним еловой, всем учителям церкви...[186] до времени Маркиана через послание Льва, которое еретически утвердил собор Халкедонский, возглавленный Т’еодоритом. Но мы ничем иным и не возгордимся, как крестом господа нашего Иисуса Христа. Сам Давид гордился крестом своего сына, который он не считал оскорблением для божества, а называл его то колесницей бога, то Синайской горой, то высотой небес. Ибо он говорит: «Тьмы колесниц божьих, тысяча правителей, и господь с ними в святыне Синайской; взошел на высоту и пленил в полон» и прочее. «Тьмы колесниц божьих, тысяча правителей и господь в них»: ибо тьма-тьмущая сила и слава креста Христова, который на себе держал творца неба и земли; и тысячи евреев установили его. «И господь с ними в святыне Синайской». С кем именно? Ясно - с тьмой тьмущей силой и славой креста, чем и освободил пленных. Поэтому мы не стыдимся взывать к сыну бога, говоря: «Святый, бессмертный, распятый за ны, помилуй нас».
Относительно же святых таин, что мы раздаем со строгим выбором, это от того, что мы не имеем права священное раздавать нечистым. Ибо мы держимся общепризнанных порядков и законов относительно мужчин и женщин, именно те, которые сочетаются девственно, беспрепятственно приобщаются плоти господней, согласно тому, что «пречисто во всем супружество и свят одр». А второбрачным или если один девственный, а другой вдовый, повелевается, чтобы оба говели в продолжение трех лет, и лишь после этого приобщались святых тайн. А третьебричных и четверобрачных церковь не признает, и они не смеют даже мечтать о причастии, согласно слову: «Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет свой приговор, ибо он не различает плоть господа». И божественный голос взывает: «Не дайте святыни псам». Он же на каменных досках своим перстом начертал одну из десяти заповедей: Не прелюбодействуй».
Но мы замечаем, что даже у самых древних и первых философов прелюбодеяние считалось поганым и омерзительным. Солон установил закон для афинян - воздерживаться от разврата, а незаконнорожденного лишать наследства. Ликург Лакедемонянин установил закон для лакедемонян - воздерживаться от разврата и далее не хоронить незаконнорожденного. Некая женщина Теано[187], ученица Пифагора, была опрошена: спустя сколько дней после сочетания с женщиной подобает мужчине войти в храм. Она ответила: «Со своей - в тот же день, а с чужой никогда».
Если они так высоко почитают целомудрие, во сколько же раз больше мы должны со страхом исполнять глас апостола: «Избегайте разврата». Ибо хотя никто не праведен, но все же не следует дерзновенно оскорблять божественную плоть. Как могут поганые уста касаться без боязни живого огня, как не содрогается вкушающий. Ведь и пророк не иначе удостоился вкусить его, как приближаясь к его губам щипцами, отчего он тотчас же получил очищение[188].
184
Исторически неверное предание. Незачем было отцам Никейского собора ездить в Рим и там поучить Константина истинной вере, когда Константин лично присутствовал на заседаниях собора И наблюдал за порядком.
185
В рукописях Себеоса здесь стоит число 13, повторенное буквенными цифрами и словом (***). Это число показалось первому издателю Истории Себеоса, Мигрдатяну, явно ошибочным, и он его «исправил» в своем издании, поставив истинный год воцарения Диоклетиана - 284. Второй издатель Себеоса проф. Патканов, удержал это исправление. Но это исправление на самом деле является искажением текста Себеоса: Двинский собор, написавший ответное послание императору Константину, действительно писал тринадцатый, а не 284-й. Это видно из того, что число 13 написано дважды: числовыми буквами и словом: во вторых, что дважды повторенное число 13 в тексте никоим образом не могло получиться путем искажения от предполагаемого числа 284; и в третьих, потому, что христианская эра не была в то время в употреблении у армян. На основании этих соображений в четвертом издании Себеоса восстановлено чтение «13».
Но что это за число 13? Чтобы его понять, надо иметь в виду, что в 247 году по Р. Х., в царствование Римского императора Филиппа Араба, исполнилось первое тысячелетие времяисчисления от основания Рима (ab Urbe condita), общепринятой тогда эры, и со следующего 248-го года начинался первый год второго тысячелетия; но эти годы принято было называть не 1001, 1002, а лишь 1, 2, «начиная от Филиппа», т. е. начиная с 248 года христианской эры. Двинский собор пользовался, очевидно, этой эрой, которая называлась Греческой эрой или эрой от Филиппа. Таким образом 13-ый год Р. Х. соответствует 247 + 13 = 260-му году христианской эры.
Этот год на 24 года разнится от истинного года воцарения Диоклетиана (284), но это происходит от малой осведомленности авторов послания, не знавших точного года воцарения Диоклетиана. Ведь сам Себеос (гл. III) Диоклетиана считает воцарившимся в 18-ом году Арташида Сасанида, воцарившегося в 226-м году, т. е. в 243-м году нашей эры, на 41 год раньше истинного года воцарения Диоклетиана.
187
В первых изданиях Себеоса и в переводе Патканьяна здесь стоит имя Ат’еанов: в последней издании это имя исправлено согласно с рукописью в Т’еанов. Теано - жрица, жена троянского вождя Атэнора, она четыре раза упоминается в Илиаде Гомера.
Приведенный в соборном послании эпизод о вопрошении и ответе Т’еано имеет исключительный литературный интерес, так как он заимствован из Книги Хрий (кн. 1, пример V, собрание соч. Хоренского, Венеция, 1865. стр. 352-353), где он дважды повторяется почти теми же самыми словами. Так как книга Хрий, по общему убеждению, составляют перевод Хоренского, то это заимствование из нее доказывает, что в 645-648 годах, когда состоялся Двинский собор, эта книга уже была переведена. А этот факт, в связи с заглавием III главы Себеоса, где упоминается имя Хоренского, а также других заимствований из его Истории в I главе Себеоса бесспорно доказывает, что Хоренский жил и писал раньше VII столетия, в шестом, вероятнее всего в конце пятого столетия, как вообще признавалось до последнего десятилетия прошлого века. В своем исследовании «Греческая школа» «***» стр. 106) проф. Манандян замечает, что Себеос, вероятно, был знаком с Книгой Хрий, при этом он ссылается на исследование Баумгартнера «Ueber das Buch "Die Ghrie"». Не имея под рукой этого исследования, мы не можем сказать, вышеприведенный ли эпизод с Т’еано имел в виду Баумгартнер, или какое-нибудь другое место из Истории Себеоса.
188
Текст здесь искажен. В переводе мы его восстановили, согласно примечанию 67 армянского издания. Здесь намек на видение пророка Исаи (VI, 6-7): «один из серафимов был подослан ко мне: он держал в руке жар, который взял щипцами с алтаря, принес и поднес к моим губам и сказал: вот он коснулся твоих губ, он извлечет твое нечестие и очистит твои грехи», где причастие уподобляется жару в видении.