Часть 1. ПРОЛОГ
Предисловие.
Теория «многомировой интерпретации» в квантовой механике гласит, что существует единственный реальный мир. Однако нужно иметь в виду: чтобы описать состояние любого события, требуется разделить его на наблюдателя и наблюдаемый объект. Это разделение можно выполнить по-разному: каждый раз получаются разные значения измеряемой величины и разные наблюдатели. Следовательно, при любой попытке измерения события наблюдатель словно расщепляется на несколько версий.
Каждая из этих версий наблюдателя получает свой результат измерения, а на основе него формирует свою собственную версию Вселенной. Мир один, но он может существовать в огромном множестве разных состояний, как бы «параллельных вселенных», которые не взаимодействуют между собой.
И это только один из способов объяснить происходящее.
Часть I. Пролог.
21 июля
14:27
Буквы, фразы, целые плакаты вытягиваются в шеренги, засоряют мир по краям поля зрения.
Алые слова на чёрном фоне проносятся мимо вместе с переплетёнными кольцами. «Любовь спасёт мир». Он не уверен. Светофор впереди переключается на зелёный. Голуби взлетают с пешеходного перехода в жаркое московское небо. Светофор и то сейчас больше помог, чем то слово с плаката.
Шипит рация. Голос диспетчера тревожен. Женщина из динамика что-то уточняет.
Проспект едет, аварий нет.
Вадим и так знает. На дворе суббота, какие уж тут пробки. Лучшая порция июльского дня со свистом влетает в приоткрытое окно вместе с тревожным воплем сирены. Поворот направо. С начала пути он и на миллиметр не сдвинул пальцы левой руки по блестящему ободку руля. Они едут очень быстро. Голос в динамике отрывисто взвизгнул. Но Вадим молчит, он сосредоточен на дороге, ему некогда, и он не тратит сил на разговоры. Он слышал, куда надо ехать. Тяжёлая машина реанимации повинуется каждому его движению, и ровно рычит её работящее сердце.
Чудеса. Ещё никогда асфальт не блестел на горизонте так ярко. Вадим ужасается скорости, с которой его большая машина движется к цели. Улица, жилые дома мелькают, пропадают. Славно, что он догадался здесь объехать. Но вот снова широкий проспект. Следующий светофор через секунду моргнёт другим глазом. Вадим, приподняв тонкую верхнюю губу, резко вдыхает и со всей силой давит газ. Жёлтый глаз равнодушно уставился на оставшийся сзади маленький «Матис». А машина реанимации летит дальше.
Ветер задувает в окно резче. Левый висок сухой и холодный, по правому стекает пот, щекочет, заливается в ухо. Снова эти плакаты. Помады, ресницы, пиджаки, машины. «Вы этого достойны!» «Не соглашайся на меньшее!» Он просто не успевает разозлиться на всю эту бесполезность. Всё-таки и дорогие иномарки иногда нужны. Вот хоть реанимобиль. Ведь тоже дорогущий, импортный, но толковый; как бы они успевали в больницу на чём-то другом? Вадим видит только дорогу и повороты. Карта сама разворачивается у него в голове. Кто там заснул на перекрёстке? Он объезжает прямо по встречной и уворачивается от трамвая. Плевать. Быстрее.
Блондинка за рулём огромного «Кайена» смотрит сочувственно. Может, и с такими, как она, не всё потеряно? Остальные реагируют вяло. Из-за блондинки он вдруг устыдился того, что ему совсем не жалко человека, которого они везут в больницу. Все они думают, что он едет так быстро, потому что нужно кого-то спасти, и он спасает. А ему не жалко. Он больше переживает за врача, молодую девушку. Даша. Нужно ей помочь, нужно довезти его живым. Даша. Она такая умная, красивая, рыжая, немногословная, она сейчас что-то сложное и спасительное делает там, за спиной. Она понравилась Вадиму сразу. Он просто хочет, чтобы она знала: он может успеть. Он тоже не просто так. Тогда она обратит на него внимание. Он глядит на часы приёмника – 14:33. Машины впереди отрывисто сигналят, пропускают.
Холод бежит по ёжику белых волос. А ведь ей-то жалко; Вадим вспомнил её лицо, когда он помог ей вкатывать носилки внутрь. Она переживает не потому, что это работа. Она за человека боится. А Вадим за таких не боится. Ни за что свои богатства получает, пока они с матерью до получки перебиваются, а такие же соседи просят вернуть долг за прошлый месяц, потому что перебиваются тоже. Если денег полно – и вот ты в хорошей машине, со всеми трубочными удобствами и отборными, наверное, уколами, при красивом докторе едешь в больницу. Сколько обычного народу сейчас тоже помирает, но и машина не сразу доедет, и лекарства какие попроще зальют. Нет, Вадиму его не жалко. Но впервые очень стыдно за это чувство. А потом сразу легко: вот въезд и приёмный покой. Воздух вокруг высокого здания чище, надёжнее, чем на оживлённой дороге. Да, если стало стыдно, может, всё ещё не зря. Они ехали меньше двадцати минут. Нужно теперь каждое утро собираться внимательнее. Никогда не знаешь, на сколько лет придётся вырасти за обычный день, за короткую и быструю дорогу от стадиона до больницы. К этому трудно заранее приготовиться.