Он зашёл в ванную, плеснул в лицо холодной воды, помочил шею и глянул на самую верхнюю полочку, откуда спускал зелёные лапки к раковине длинный плющ. Вадим ладонью черпнул воду из-под крана и налил в цветочный горшок. Мать до верхних цветов уже не дотягивается, плечи совсем не поднимаются. Он вздохнул. Надел тапки в прихожей и пошёл к соседям.
Дядя Тимур работал водителем на скорой и жил в светлой, на южную сторону, однокомнатке с женой и двумя младшими дочками. Девочки повисли на дверной ручке и открыли Вадиму, поздоровались. Одна схватила с вешалки скакалку, другая с полу – пачку мелков, и они убежали вниз. Взрослые сыновья Тимура редко заходили, они тоже, как и он, работали, затерянные где-то в большом городе.
Он лежал на раскладушке между кухонной плитой и укрытым белой клеёнкой столом, заложив руку за голову. Увидев соседа, он поздоровался, Вадим сел на табуретку и склонил голову.
- В больницу почему лечь не хотите, дядь Тимур?
- Долго это дело делается, некогда мне, - проворчал он с лёгким акцентом и сердито махнул рукой. В кухню заглянула меднолицая жена дяди Тимура, испуганно посмотрела на мужа, сжала губы, посмотрела тепло и сочувственно. – Мне сегодня важную работу работать, а заменить меня некем.
- Да я понял. Пирогами рассчитаетесь, - засмеялся Вадим и пожал мозолистую руку дяди Тимура.
Сегодня у Вадима выходной, поэтому даже договариваться не нужно. Он работает таксистом и заодно проверяет машины в парке, и ему за это доплачивают. У него есть корочки из училища, но они ничего не стоят, близкое знакомство с нутром автомобилей он свёл в армии. Корочки – чтобы в отчётах всё проходило хорошо. А у соседа дяди Тимура снова что-то в голове шумит и черно в глазах. Людьми рисковать нельзя, всё-таки водитель скорой. Вадим радуется, что можно помочь такому человеку. И он выходит на чирикающую пыльную улицу, садится в утренний трамвай, клюющий носом на стыках рельс, едет на знакомую, красивую, словно лакированную, станцию, и ему кивают на великолепный жёлтый реанимобиль. У его борта стоит стройная маленькая Даша, врач, и рисует что-то в пачке белоснежных, пропахших лекарствами бумаг. Она нервно поджимает угол рта: что-то у неё не сошлось. Подняла голову, слегка улыбнулась Вадиму, и он остановился. Какая она славная! Он не решается познакомиться с ней. Она суёт в бардачок каждую неделю новую книжку, и говорит с другими врачами такими словами, которых он совсем не понимает. Она хмурится, если водители с утра на перекуре ругнутся матом, иногда пишет кому-то сообщения и загадочно улыбается, и хихикает, прижав круглый подбородок к себе. Он знает, что она почти на два года старше него и ей двадцать шесть. Он видит её второй раз в жизни, но она такая славная, а он и не знает, о чём с такой девушкой можно поговорить. Она ему кажется доброй, а он злится, если к нему в такси садится какой-нибудь человек в хорошем костюме и с дорогим портфелем. Она ни на кого не злилась при Вадиме, он ни разу не видел. «Можете пока отдохнуть, - говорит она звонко и кивает в сторону стеклянной двери. – К двум едем дежурить на футбол». Он идёт мимо диспетчера, садится в коридоре на диван, держит ладонями колени. Где у них тут книжки? Они полдня так просидят! Она наверняка сейчас будет читать что-нибудь. У Вадима краснеют скулы. Ведь надо тоже, наверное, читать, иначе придётся говорить. А он робел перед умными молодыми девушками. Особенно перед Дашей. С ней не спасёт ни татуировка на плече, ни сигарета в зубах, ни попытка развалиться, когда сидишь, и уж тем более разговоры о работе, о моторах и невероятных поломках и починках. Она совсем не из тех, с какими он пересекается на своей работе или на днях рождения друзей. Протянув худую загорелую руку вниз, к тумбочке, он отодвигает пачку с чаем, шуршит пакетом с сухарями и достигает стопки книг в мягких обложках. Что за имена! Он таких даже в школе-то не слыхал. Надо что-то потоньше для начала. Нет, это стихи, они не пойдут, она никогда не поверит, что он может читать стихи. Вадим вытаскивает синюю книжку с истончёнными от времени углами страниц. Светло-оранжевыми буквами красиво выведено: «Маленький принц». Возле диспетчерской хлопают двери, Вадим быстро закрывает тумбочку, откидывается на спинку дивана и открывает книгу. Он краснеет ещё гуще: кажется, он схватил какую-то совсем детскую книжку. Но отступать некуда. Молоденькая доктор отвлекается от разговора с остряком-фельдшером и бросает взгляд на диван, где сидит и читает водитель, сменщик Тимура. Вадим осторожно глядит прямо ей навстречу, пытаясь казаться серьёзным. «Маленький принц». Она откидывает рыжий хвостик за плечо, тихонько смеётся и уходит ставить чайник.