Главная школа для изучения Талмуда или раввинской литературы в Италии была тогда в Падуе; но руководителями её были не итальянские, но переселившиеся немецкие евреи. Иуда Менц вплоть до своей глубокой старости, когда ему было уже больше ста лет, представлял собою притягательную силу для жаждущих знаний юношей из Италии, Германии и даже Турции, как будто бы они хотели из его уст услышать мудрость уходящей эпохи. Быть учеником Иуды Менца считалось особенной честью и отличием. После его смерти во главе его школы в Падуе стоял его сын, Авраам Менц (1504 до 1526), авторитет которого однако не был нераздельным. Зато туземные евреи ни в одной области не оставили звучного имени.
В отличие от немецких евреев, не умевших даже правильно говорить на языке своей страны, в Италии было немало евреев, знавших латинский язык. Это была эпоха ренессанса, когда ученые придавали значение изящному латинскому стилю. Особенно усвоили себе этот, тогда мировой, язык еврейские врачи, получившие свое образование в Падуанском университете. История науки называет из этой эпохи имя Авраама. де-Балмес (род. 1450, ум. 150 из Леки, лейб-медика и друга кардинала Доменико Гриманиу бывшего в дружбе с еврейским философом, Илией Делмедиго. Этот кардинал был также влюблен как в кабалу, так и в философию, и для него де-Балмес перевел с еврейского на латинский много сочинений из арабской философии. Но еврейской литературе он более ничего не дал, кроме разработки еврейской грамматики, которую богатый содержатель типографии, Даниил Бомберг, перевел на латинский язык и опубликовал после смерти Балмеса. Его более молодой современник, Кало Калонимос из Неаполя, врач в Венеции, создал еще меньше. Он перевёл на латинский язык лишь отдельные сочинения арабского философа, Аверроеса, и немногое добавил к грамматике Балмеса. Иуда де-Бланис или Лаудадеус в Перуджии (еврейские врачи любили тогда, подобно христианским ученым, давать своим именам латинскую форму) помимо медицины относился с уважением также и к кабале и находился в дружбе с мистиком Варухом из Беневента. Овадия или Сервадеус де-Сфорно был врачом в Риме и Болонье; помимо медицины он занимался также Библией и философией и некоторые свои сочинения с латинским переводом он посвятил королю Генриху II Французскому. Однако, поскольку его сочинения доступны критике, они представляются очень посредственными. Все эти еврейские врачи и ученые были далеко ниже испанского коллеги, Якова Мантина, который, будучи заброшен из Тортозы в Италию, много сделал там в качестве врача и философа и оставил после себя очень популярное имя. Мантин очень хорошо знал языки; кроме языка своей родины и своего народа он знал также латинский, итальянский и арабский. Он был одновременно ученым врачом и философом и переводил с еврейского или арабского на латинский медицинские и метафизические сочинения. Он познакомил читающий по-латыни мир со светлым введением Маймонида к сборнику нравоучительных изречений отцов синагоги (Pirke Abot), которое выясняет нравственный идеал иудаизма. Как лейбмедик, он пользовался большим уважением паны Павла III и посланника императора Карла V, Диего Мендозо в Венеции. Но его ученость омрачалась его злым сердцем. Зависть и честолюбие довели его до дурных поступков, доносов и преследования невинных.