Правда, в Бордо проживала крошечная еврейская община, состоявшая из бывших португальских маранов, которым удалось спастись от неистовств инквизиции. Их единоплеменники, которые уже задолго до того поселились в этом городе и, в качестве врачей, адвокатов или профессоров в высших школах и в университете, пользовались большим уважением, особенно фамилия ученых, Говея, выхлопотали для них у короля Генриха II разрешение поселиться в Бордо, заниматься там делами и даже приобретать недвижимость. Однако их терпели лишь как новохристиан и португальских купцов. Они принуждены были утаивать свое еврейское вероисповедание, посещать церкви, причащаться и крестить своих детей. Тем не менее пятьдесят или шестьдесят фамилий, которые постепенно переселились в Бордо из Португалии и Испании, были заподозрены в тайной принадлежности к еврейству. Один фанатический советник парламента, Де Ланкр, которому было поручено разыскивать и предавать сожжению ведьм и колдунов, обвинил эти маранские фамилии в том, что они тайно исповедуют иудаизм, не едят свинины и в субботу не приготовляют пищи. Если бы парламент и судьи не приняли их под свою охрану, они подверглись бы преследованиям. Эта крошечная община и её колония в Байоне, по-видимому, были проникнуты необыкновенно глубокой любовью к своему исповеданию, ибо они не растворились в христианстве, несмотря на то, что им долго пришлось наружно пребывать под этой личиной.
Мудрая рука Провидения устроила так, что еврейский народ, который в конце XYI века потерял почву под ногами в Европе и Азии, в христианских и мусульманских странах, стал твердой ногой как раз в стране своего заклятого врага, Филиппа II испанского, и оттуда стал добиваться своего равноправия. Причины и следствия так переплелись, что, в конечном счете, кровавая инквизиция сама помогла евреям добиться своей свободы. Голландия, этот уголок земли, насильственно отвоеванный от водной стихии, стала приютом для всех жертв жестокого и свирепого фанатизма, которые могли там осесть и развить свои способности во всем их своеобразии. Но много изменений и преобразований должно было произойти прежде, чем эта невероятность могла сделаться действительностью. Северо-западный уголок Европы уже издавна был слабо населен евреями; о них имеется очень мало сведений, и во всяком случае они ничем не выделились. Они, подобно своим братьям в соседних странах, страдали от фанатического возбуждения масс, подверглись во времена крестовых походов и черной смерти резне или изгнанию, снова собирались то в том, то в другом пункте, но всегда забытые и заброшенные всеми. Когда эта область, под именем Нидерландов, была под обширным скипетром Карла Y соединена с Испанией, принципы испанского юдофобства были перенесены на евреев этой страны. Этот император издавал один приказ за другим об изгнании из нидерландских городов малочисленных евреев, проживавших там. Каждому гражданину было предписано доносить королевским чиновникам о противозаконном пребывании евреев. Вследствие введения инквизиции в Португалии, многие маранские фамилии, обладавшие богатствами и отличавшиеся искусностью в разного рода ремеслах, отправились в цветущие города Нидерландов, Антверпен, Брюссель, Гент, чтобы там исповедовать тайно свою религию, не подвергаясь гонениям. Центральными фигурами среди них были одно время Диого Мендес и его великодушная невестка, дона Грация. Суровые законы Карла и особенно его сына, Филиппа II, не пощадили и этих фамилий; их приказано было изгнать. Магистраты в этом отношении точно исполняли приказы своего властелина, опасаясь, как бы присутствие новохристиан не повлекло за собой введение инквизиции, которое было бы, конечно, для них величайшим несчастьем.