В крупных городах собственно Польши положение евреев было далеко не столь благоприятным. Торговая жизнь здесь достигла более высокой ступени развития, чем в Литве, и во многих сферах бизнеса евреи соперничали с христианами. Пользуясь автономией, дарованной сословиям в форме Магдебургского права, христианские торговцы и ремесленники в лице своих магистратов и профсоюзов постоянно стремились ограничить своих соперников в их торговых занятиях. Это было особенно характерно для Познани, Кракова и Лемберга, ведущих центров соответственно трех провинций Великой Польши, Малой Польши и Красной России (Галиции). В Познани бургомистр и олдермены мешали евреям вести свой бизнес или выставлять свои товары в магазинах за пределами еврейского квартала. Когда евреи выразили протест королю, он предупредил власти Познани, чтобы они не подвергали своих соперников никаким лишениям и не нарушали их привилегий (1517 г.). Купцы-христиане возражали, что евреи занимают лучшие лавки не только в центре города, но и на рыночной площади, где раньше вели дела только «видные купцы-христиане, как местные, так и иностранные [немецкие], и где, ввиду сосредоточения больших масс христиан, присутствие иудеев могло привести к «великим искушениям» и даже к совращению с пути «истинной веры». Ссылка на религию, используемая как прикрытие коммерческой жадности, не могла не произвести впечатление на набожного Сигизмунда, и он запретил евреям держать магазины на рыночной площади (1520 г.). Профессора христианской любви в Познани также запрещали своим согражданам-евреям покупать продукты питания и другие товары на рынке, пока жители-христиане не закончат свои покупки. Немного позже король, вследствие наплыва евреев в Познань, приказал не допускать в город новых еврейских поселенцев и не продавать им дома, принадлежащие христианам, без разрешения старейшин кагалов. Евреи должны были быть ограничены определенными кварталами и лишены права строить свои дома среди домов, принадлежащих христианам (1523 г.).
То же самое было и в Лемберге. Уступая жалобам магистрата на конкуренцию евреев, царь ограничил их свободу торговли в некоторых частностях, запретив им продавать сукна по всей [красной] России и Подолии, кроме как на ярмарках, и ограничив их продажу рогатого скота до двух тысяч голов в год (1515 г.). Петрковский сейм 1521 г. издал закон, ограничивающий торговлю лембергских евреев четырьмя предметами: воском, мехами, сукном и рогатым скотом. Эти ограничения были результатом широкой агитации, которую благочестивые купцы-христиане вели против своих деловых соперников из других религий. Магистраты трех городов Познани, Лемберга и Кракова попытались сформировать коалицию для ведения совместной экономической борьбы против еврейства. В Кракове и его пригороде Казимеж евреям приходилось терпеть еще более жесткие ограничения в делах, чем в двух других столичных центрах Польши.
Конкуренция в бизнесе иногда приводила к физическому насилию и уличным беспорядкам. Антиеврейские нападения происходили в Познани и Брест-Куявске, и ожидались вспышки в Кракове. Представители последней еврейской общины сообщили о своих опасениях королю. В 1530 году Сигизмунд издал указ, в котором яростно осуждал дерзость бунтовщиков, надеявшихся на неприкосновенность, и строго запрещал все акты насилия под страхом смертной казни и конфискации имущества. Чтобы развеять опасения евреев, он приказал краковским бюргерам внести в казну сумму в десять тысяч гульденов в качестве залога для поддержания мира и безопасности в городе. Бургомистры, олдермены и профсоюзы были предупреждены королем, что во всех своих разногласиях с евреями «они должны действовать законным путем, а не насилием, прибегая к силе оружия и подстрекая к беспорядкам».
Король, однако, был бессилен оградить евреев от других неприятных проявлений польского сословного режима, таких как поборы чиновников. Высшие сановники двора не меньше, чем местная администрация, всегда были готовы ловить рыбу в мутной воде борьбы классов. Вторая жена Сигизмунда, королева Бона Сфорца, скупая итальянская принцесса, продавала государственные должности тому, кто больше заплатит, в то время как придворные и воеводы были так же продажны от своего имени. Фаворит королевы Петр Кмита, воевода Краковский и маршал короны, умудрялся брать взятки одновременно с еврейских и христианских купцов, подавших жалобы друг на друга, обещая обеим сторонам отстаивать свои интересы перед сеймом или королем.