Еще один хазарский центр был создан в Крыму, среди византийских греков и евреев. Из Крыма хазары продвигались в направлении Византии и Балканского полуострова, представляя серьезную угрозу Восточной Римской империи. Как правило, византийские императоры заключали союзы с царями или каганами хазар, сдерживая их необузданную энергию посредством уступок и уплаты дани. В Константинополе поддерживали иллюзию, что церковь, а вместе с ней и византийская дипломатия, в конце концов должны победить всех хазар, обратив их в христианство. С этой целью были посланы миссионеры из Византии, а местные епископы Тавриды усердно трудились в том же направлении. Но задача оказалась чрезвычайно трудной, ибо греческая церковь оказалась лицом к лицу с могущественным соперником в лице иудаизма, которому удалось установить свою власть над частью хазарского народа.
Еще находясь в своем языческом государстве, хазары одновременно подвергались влиянию трех религий: магометанства, продолжавшего свое триумфальное шествие из Арабского халифата; Христианство, распространявшееся в Византии, и иудаизм, который во главе с экзархами и гаонами Вавилонии был сосредоточен в Халифате, а его ответвления распространились по всей Византийской империи и ее колониям на Черном море. Арабам и византийцам удалось обратить несколько групп хазарского населения в ислам и христианство, но львиная доля досталась иудаизму, ибо ему удалось завладеть царской династией и правящими классами.
Обращение хазар в иудаизм, произошедшее около 740 г., обстоятельно описано в преданиях, сохранившихся у евреев, и в рассказах средневековых арабских путешественников:
Царь или каган хазар по имени Булан решил отказаться от язычества, но не решил, какую религию ему следует принять вместо этого. Посланники халифа убеждали его принять ислам, послы из Византии пытались склонить его в христианство, представители иудаизма отстаивали свою веру. В результате Булан устроил диспут между защитниками трех религий, который должен был состояться в его присутствии, но ему не удалось вывести из их доводов и взаимных опровержений сколько-нибудь определенного убеждения. После этого царь пригласил сначала христианина, а затем мусульманина и допросил их по отдельности. На вопрос первого, какую религию он считает лучшей из двух, иудаизм или магометанство, он получил ответ: иудаизм, поскольку он старше из двух и является основой всех религий[4]. На вопрос мусульманина, какую религию он предпочитает, иудаизм или христианство, он получил тот же ответ в пользу иудаизма с той же мотивацией. «Если это так, — возражал впоследствии Булан, — если и мусульманин, и христианин признают превосходство иудаизма над религией своего противника, я тоже предпочитаю принять иудейскую религию». Соответственно, Булан принял иудаизм, и многие хазарские вельможи последовали его примеру.
Согласно еврейским источникам, один из потомков Булана, каган Обадия, был особенно рьяным приверженцем иудаизма. Он пригласил — возможно, из Вавилонии — многих еврейских мудрецов в свою страну для обучения обращенных хазар Библии и Талмуду, основал синагоги и установил богослужения.
Хазарское царство, управляемое правителями, исповедовавшими иудейскую веру, достигло внешнего могущества и внутреннего процветания. Рассказы арабских писателей того периода проливают интересный свет на внутреннюю жизнь хазар, отмеченную религиозной терпимостью. Царь хазар и правящие классы исповедовали иудейскую религию. Среди низших классов были представлены все три монотеистические религии, и, кроме того, еще сохранилось значительное число язычников. Несмотря на то, что королевские особы и знать исповедовали иудаизм, принцип религиозного равенства никогда не нарушался. Каган имел при себе семь (по другой версии, девять) судей: по два для последователей иудейской религии, по два для христиан и магометан и по одному для язычников — славян, русских и других рас. Лишь изредка хазарский царь проявлял признаки нетерпимости, особенно когда до него доходили слухи о преследованиях евреев в других странах. Так, однажды, около 921 г., узнав, что магометане разрушили синагогу где-то в стране Бабунь, каган приказал разрушить башню (минарет) одной мечети и убить муэдзинов (глашатаев, которые призыв к молитве), объясняя свое отношение такими словами: «Я разрушил бы саму мечеть, если бы не боялся, что ни одна синагога не останется уцелевшей в землях магометан».
4
Согласно другой версии той же истории, цитируемой арабским географом аль-Бекри (ум. 1094), епископ, отстаивавший дело христианства, сказал в ответ на вопрос короля: «Я верю, что Иисус Христос, сын Марии есть Слово, и что он открыл тайны великого и превознесенного Бога». Еврей, живший при царском дворе и присутствовавший на диспуте, прервал его замечанием: «Он [епископ ] верит в вещи, которые мне непонятны».