В "Былое и думы" Александр Иванович Герцен (издатель "Колокола" — голоса передовой России) писал о перегоняемых из Перми кантонистах следующее: "Привели малюток и построили. Мальчики 12–13 лет кое-как держались, но малютки 8-10 лет. Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст. Бледные, изнуренные, стояли они в неловких, толстых солдатских шинелях… обращая какой-то беспомощный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их… Без ухода, без ласки, обдуваемые ветром… шли в могилу, и притом заметьте, что их вел добряк-офицер, которому явно было жаль детей (сообщивший Герцену, что треть ребят погибла в пути). И осуждая это, А.И. Герцен писал: "Какие чудовищные преступления безвестно схоронены в архивах злодейского, безнравственного царствования Николая…" (А.И. Герцен: "Былое и Думы", ч. II, гл. XII, 215, Минск.)
Кантонисты, которым исполнялось 18 лет, принимали присягу служить: "с полным повиновением… так же верно, как были бы обязаны служить для защиты законов земли Израильской". (Евр. Энцикл., т. III, 161.)
Набор рекрутов (и малолетних в том числе) был возложен на кагальные управления общин и это приводило к ряду злоупотреблений (люди побогаче старались откупиться от рекрутчины, бедным приходилось сдавать в рекруты и малолетних). У ссыльных евреев сыновей забирали в кантонисты в обязательном порядке.
Евреи служили в военных частях в разных губерниях, а также на флоте. В 1829 г. было запрещено назначать солдат-евреев в денщики, на карантинную службу, в мастеровые роты и др. нестроевые части. Еврей не мог стать офицером, но в 1832 г. Николай I разрешил производить евреев в унтер-офицеры "лишь за отличия в сражениях против неприятеля", а в 1836 г. вышло распоряжение награждать солдат-евреев за военные подвиги орденом (как и христиан).
Семьям матросов-евреев трудно было селиться в местах их службы. В 1837 г., когда в комитете министров рассматривался вопрос о жительстве в Николаеве и Севастополе родителей служивших на флоте матросов-евреев, то Николай I позволил жить в этих городах лишь "одним вдовым матерям" матросов-евреев. (Евр. Энцикл., т. III, 162.)
Отдельные губернаторы использовали сдачу в рекруты, как наказание. Так, например, в 1844 г., когда в белорусском городе Мстиславле было столкновение между солдатами и местными евреями (начатое пьяным поручиком), то губернатор С. Энгельгард добился повеления"…за буйственный поступок евреев того города взять с них с десяти чел. одного рекрута…" В результате были сданы в солдаты 32 чел. и требовали еще 150 чел. После прошения купцов-евреев Мстиславля, Николай I велел провести расследование (Энгельгард был смещен, а взятых в рекруты евреев отпустили домой).
Расследование провел кн. Трубецкой. Виновными признали 17 чел. Должностных лиц и 4-х евреев судили. Для решения этого вопроса много усилий приложил купец Исаак Зеликин. (Евр. Энцикл., т. XI, 357–359.)
Солдатам разрешали жениться и это привело к образованию евр. семей, а затем и общин вне "черты оседлости". В Москве, например, до 1827 г. не было оседлого евр. населения, а после 1827 г. в Москву стали посылать на службу солдат-евреев, к ним приезжали жены и солдаты образовали первую в Москве евр. общину.
В Москву разрешалось приезжать на один месяц (без жен и детей) купцам 1 и 2-й гильдии. В 1827 г. на "Глебовское подворье" и в Китай-город приезжали всего 72 еврея. (Евр. Энцикл., т. XI, 331.)
Велижский процесс, возобновленный в результате новой клеветы (уже на многих евреев), продолжался до 1835 г. В 1826 г. по этому "делу" были арестованы свыше 40 евреев и евреек. Ведшие следствие чиновники старались подтвердить нелепую клевету и вводили в заблуждение Сенат. В 1829 г., когда оказалось, что обвинения не подтвердились (не оказалось ни якобы убитых евреями детей, ни жалующихся родителей этих детей), импер. Николай I потребовал отчета от чиновников, ведших следствие и "Дело" передали высшим юридическим чинам. Оказалось, что все "дело" было результатом преднамеренной клеветы. Арестованные евреи были освобождены из тюрьмы, а клеветников сослали в Сибирь.
В расследовании Велижского "дела" важной и прогрессивной была роль тов. мин. юстиции, гр. Панина и гр. Мордвинова, который заявил, что евреи стали жертвой заговора, возникшего в результате предубеждений. За 9 лет следствия арестованные проявили много самообладания (особенно женщина Слава Берлин), трое обвиняемых умерли в тюрьме. (Евр. Энцикл., т. V, 398–405.)