Современная наука располагает сегодня не только более совершенными методами определения численности населения европейских стран в различные периоды средневековья, но и представлением о динамике его движения. Тем самым само понятие человека как субъекта истории, как носителя исторической тенденции обретает реальные, живые черты исторической индивидуальности, исторической общности, «коллективности».
С XVI в. начинается новый, устойчивый и мощный прирост населения, преодолевается тенденция к сокращению рождаемости; был превзойден уровень численности населения середины XIV в. (до спада после «черной смерти»): к 1500 г. оно исчислялось уже в 80—100 млн человек, через сто лет — в 100–180 млн. Тенденция к демографическому росту и повышению рождаемости существовала вплоть до начала Тридцатилетней войны.
Распределение населения на Европейском континенте не было равномерным. Плотность населения в XVI в. составляла от 80 до 200 и выше человек на 1 км2 в Ломбардии, 50–80 — в Тоскане, от 30 до 40 человек и выше в Рейнской области, Вюртемберге, Вестфалии. Но в больших городах средняя плотность населения возросла до 300–500 человек на 1 га, иногда и до 800—1000 человек.
Традиционная миграция населения между городом и сельской округой в XVI в. получила новые импульсы в результате изменения направлений европейской хозяйственной и политической жизни. Население городов возросло в этот период в среднем более чем в два раза (Палермо, Неаполь, Рим, Флоренция, Болонья, Севилья, Лиссабон, Париж, Марсель, Лион, Лондон, Брюссель, Антверпен, Брюгге, Гамбург, Копенгаген, Стокгольм). Развивается и специфический тип городских агломераций — так называемые малые города.
По мере ослабления в XVI–XVII вв. пандемий сокращались и наконец прекратились полностью миграции из областей густонаселенных в области, пережившие высокую смертность. Они уступили место массовым переселениям по политическим и религиозным мотивам.
Широкие миграционные процессы породили Реформация и Контрреформация: переселение анабаптистских общин в 20-х годах XVI в. из Верхней Германии в Моравию, нидерландских меннонитов в прибрежные районы Северо-Западной Германии, в 40-х годах — нидерландских кальвинистов: сначала в Восточную Фрисландию, в ближние рейнские города (Аахен, Кельн, Везель), затем во Франкфурт-на-Майне, на Нижний Рейн, в Саксоно-Тюрингенский район. Эмиграция из Нидерландов имела важные хозяйственные и культурные последствия для европейских стран. На волне эмиграций появлялись, «основывались» по инициативе правителей земель, принимавших беженцев, новые города-убежища (Гетеборг и Альтона в предместье Гамбурга и др.). Немецкие земли со второй половины XVI в. породили значительную волну эмиграции в портовые города Швеции, Норвегии, Дании.
Установление османского господства на Балканах дало сильный толчок эмиграции христианского и ретороманского населения. Не миновали миграционные процессы и Восточную Европу. После консолидации Московского государства началось продвижение в южном направлении, где на Дону и Донце возникли первые казачьи поселения. Мощная миграция связана с европейской экспансией за океан. В этот поток были втянуты прежде всего Испания и Португалия. Но в освоении заокеанских приобретений и их колонизации приняли участие также, хотя вначале и в значительно меньшей мере, Голландия, Англия, Франция, Швеция, немецкие города.
Низкий уровень гигиены, особенно в городах, способствовал распространению болезней, но эпидемии чумы с конца XV в. все больше принимают ограниченный характер. Вспышки чумных заболеваний учащаются со второй половины XVI в. В конце Тридцатилетней войны их пережили немецкие земли, где потери населения составили до 60–75 %. В 1576–1577 гг. и особенно в 1630 г. чума свирепствовала в Средиземноморье, что привело к сокращению городского населения до 25–30 %. В 1495 г. в Италии появился сифилис, распространившийся по всей Европе, с XV в. начинаются эпидемии оспы.