Во время дело — подвиг показати и на страсть дерзновение учинити, как вас Бог наставит и помощь вам подаст!»
Авторы исторических сочинений, созданных уже после Смуты, оставаясь верными традиционным представлениям о бедствиях как Божьем наказании за грехи, пытаются более конкретно осмыслить, обобщить происшедшие события, понять их причины, связь между ними и роль в них отдельных людей, извлечь уроки; тип объяснения, свойственный летописанию и сюжетным историческим повестям XVI в., теперь совершенствуется.
Самую большую популярность среди сочинений, посвященных крестьянской войне и иностранной интервенции, приобрело «Сказание» Авраамия Палицына, келаря Троице-Сергиева монастыря, игравшего большую роль в патриотическом движении. Автор был не только политическим деятелем, но и талантливым писателем, образованным для своего времени человеком. «Сказание» (1620 г.) соединило в себе, по-видимому, несколько разновременных сочинений. Первые шесть глав в первоначальной редакции принадлежат другому автору (предполагают, что им был троицкий архимандрит Дионисий Зобниновский). Они носили более резкий обличительный тон, ослабленный Авраамием при переработке. «Началом беды во всей России», по мнению автора первоначальной редакции, было «всего мира безумное молчание, иже о истине к царю не смеюще глаголати о неповинных погибели», т. е. политическая несознательность и попустительство. В качестве социальной причины Смуты автор называет закрепощение народа, невыносимые условия жизни, насилие, произвол, жадность, эгоизм бояр, дворянства, крупного купечества, спекуляцию хлебом во время голода. Разорение восставшими крестьянами сел бояр и вельмож, расправа с их владельцами — заслуженное наказание, по мысли автора. Он призывает к социальному миру, стабилизации общества, пишет о необходимости уступок крестьянам и холопам.
Если «Сказание» Авраамия Палицына сохранилось в значительном числе списков XVII–XVIII вв., то другое сочинение, «Временник» дьяка Ивана Тимофеева (1616–1619 гг.), известно лишь в единственной рукописи. Хотя автор изображал события русской истории от Ивана Грозного до Михаила Романова, он проявил себя в качестве мемуариста, частного человека, а не историка. Его труд содержит много уникальных исторических сведений, неизвестных по другим источникам. О Смуте писали кн. С. И. Шаховской, кн. И. А. Хворостинин и некоторые другие. «Новый летописец» (около 1630 г.) давал официальное толкование событий Смутного времени. Сочинения о Смуте связывали защиту Родины с защитой веры.
Создавались и светские повести, вышедшие из городской, посадской, казачьей среды, чья социальная активность возрастала. «Повести о начале Москвы» содержали панегирическое прославление столицы и царства в качестве «третьего Рима», обсуждали причины возвышения Москвы, используя и более ранние ученые доктрины, и народное творчество. «Повести об Азовском сидении» были посвящены обороне Азова в 1637–1642 гг. Цикл состоит из «исторической повести» о взятии турецкой крепости казаками и атаманами Войска Донского в 1637 г. и «поэтической повести» об азовском «осадном сидении». Автор последней художественно переосмысливает канцелярские жанры, широко использует фольклор — как из книжных источников, так и из устного творчества казаков.
В первой половине XVII в. зарождается сибирская литература. Дьяк Тобольского архиепископства Савва Есипов создал по поручению церковных властей летопись, посвященную истории Сибири. Она включает рассказы о природе Сибири, ее народах, местных владетелях. Ее центральные персонажи — царь-язычник Кучум и Ермак, победа которого, как и последовавшее за ней основание Тобольской епархии, знаменует, по мысли автора, торжество православной веры.