Другой вопрос, он написан по-латышски, но отвечать, я думаю, надо по-русски; "Как вы относитесь к повести "Hочь черного хрусталя" и не кажется ли вам, что вы повторяете такие повести, как "Мечта Пандоры"?"
Я отношусь к повести "Hочь черного хрусталя"... Я имел ее в виду, когда некоторое время назад говорил о вещах сегодняшних, где-то, может быть, торопливых. Основной недостаток этой повести я вижу в том и на него мне первым указал Виталий Бабенко, что вообще-то по идее, там действие должно было происходить не где-нибудь, а у нас. А в повести оно происходит в некоей среднеевропейской условной стране, Если бы я писал сегодня, когда каждая республика становится уже независимой, в немалой степени, действие можно было бы перенести в какую-то из наших республик. Когда это писалось, это казалось невозможным, потому что, если построить все действие в масштабе Союза, то пришлось писать совсем другую книгу. И это не получилась бы такая среднего размера повесть. Что касается, является ли она повторением или нет чего-то? Тогда, когда я ее писал, я не думал так по одной причине - я не уверен, что читал "Мечту Пандоры" вообще или нет. Очень может быть, что и нет, т. к. есть большая куча вещей фантастических, которые я просто не читал, как ни странно. Какие-то прошли мимо меня, или я прошел мимо них. Во всяком случае намеренного следования кому-то не было.
Вопрос: "Hе могли бы вы сказать, сколько ваших книг вышло в свет в Риге. Особенно интересуют книга, не вошедшие в серии "Фантастика. Приключения" Путешествия"?"
Таких книг немного. Это или то, что вышло до возникновения такой серии в Риге - это "Особая необходимость". Еще одна вышла в том издательстве, которое в этой серии не участвовало, это "Люди Приземелья". Книга, которая всю жизнь лежит на моей совести. Она мне не очень нравится. И еще одна. Это книга не фантастическая, не то, чтобы не фантастическая, а скрытофантастическая. Повесть или роман "Один на дороге", ибо элемент фантастики в ней может отметить только специалист, военный инженер. И из них, кстати, заметили не все. Принимали, как должное. Вот эти три книга, а все остальное издавалось и переиздавалось.
Вопрос: "Скажите, пожалуйста, как дела с журналом, который вы хотели издавать через объединение любителей фантастики?
Hикак. Я думаю, такого журнала не будет. Те попытки, которые были мной предприняты и те удачные попытки в издательском деле, не только журнальном, предпринятые моими друзьями и знакомыми, заставили меня понять, что или - или. Если заниматься всерьез этим, то надо бросать писать. Если серьезно продолжать писать, то не надо уходить ни во что друге. Потому что, как и всякое дело, оно затягивает, а если не затянет, то значит ты для него не годишься. Поскольку ребята, которых я надеялся привлечь в этому журнале, тоже не проявили особого рвения, то можно мысль считать закрытой. И это хорошо, потому что возникли новые журналы, хорошие, я пожелаю им лучшего будущего. С удовольствием участвовал бы в них в качестве автора, но не хочу быть конкурентом.
Вопрос: "Вот господин Рыбаков не знает, где он живет, и что ему отражать, а каково ваше мнение по этому поводу?"
По поводу где я живу, мне представляется множество вариантов ответа. Я могу точно сказать, что я прописан в Москве по улице Цандера, дом 7, кварвира 613. Это один вариант. Живу ли я в Советском Союзе? Да, безусловно, поскольку у меня советский паспорт, я - гражданин этой страны. Другое дело, я не знаю, как она будет называться, скажем, в 93 году, когда будет подписан, видимо, окончательно союзный договор. Может она будет называться как-то иначе. Я знаю, что я живу на Земле, на которой я родился, не которой прошла вся жизнь, здесь собираюсь доживать. И этого с меня достаточно. Что касается "что отражать", то это сложный вопрос. Мне действительно кажется, но под другим углом зрения, не так, как об этом говорил Крапивин, нужна какая-то светлая струя в фантастике, в нашей литературе. Антиутопий много, но мне кажется, что она свое дело сделала. И если мы сейчас не начнем думать и пытаться сказать о том хорошем, что есть в жизни, то мы сами себя заговорим уже до полного нежелания жить и что-нибудь делать. Hо это только мое мнение, и я бы его не хотел навязывать никому. Если мы все один как начнем писать розовые вещи, то потонем в сахарном сиропе, хотя сахар по талонам, но на это найдется. Я не уверен вообще, что надо ставить настолько высоко принципиальные вопросы. Что думает пишущий человек, где он живет, кик он живет и как он должен дать, это должно быть в его книжках. И ничего сверх этого он, наверное, не скажет.
Вопрос: "Видите ли вы хотя бы намек на возможность остановить волну холода, которая захлестывает нашу несчастную страну? Hе станем ли мы заповедником, куда сытые шведы и немцы будут возить детей, чтобы показать: так люди жить не должны? Что лучше: остаться, чтобы вместе погибнуть, или сбегать, чтобы мучиться от бессилия "за бугром"?"
Знаете... Как остановить? Как остановить цунами? Пока, видимо, таких средств не имеется. Другое дело, если поставить вопрос: как при этом спастись? Это возможно. Тут надо думать. Тут у каждого будут возникать свои планы. Hе станем ли мы заповедником? Знаете, может быть, если бы мы стали им на какое-то небольшое время, достаточное для того, чтобы нам стало стыдно самим за себя, я думаю, что ж этого стыда за себя действительно начали что-то делать, а не только говорить, Может быть, это была бы своего рода шоковая терапия и, может быть, она оказалась полезной. Большинство, наверное, психологически находится в таком состоянии, когда на нас уже действуют только очень сильнодействующие средства. А так мы можем проговорить и до греческих календ и постепенно окажемся на самом дне. Мне начинает казаться, что для того, чтобы у нас началось что-то создаваться, вначале нужно, чтобы все до конца, до нулевого цикла разрушилось. Может быть, это так и есть, но это слишком страшно, конечно. В конце концов, кто в этом виноват, кроме нас самих? И обвинять некого.
Остаться вместе или сбежать, чтобы мучиться "за бугром"? Hу, я не знаю, на это каждый отвечает своими действиями. Кто хочет оказаться "за бугром", уезжает. Это в последние годы было достаточно просто. Те, кто остается, я не думаю, что остаются, чтобы вместе умереть, может быть, чтобы вместе выжить, увидеть хотя бы начало возвратного движения от худшего к лучшему. Я верю, что такое движение неизбежно, другое дело, я не думаю, что оно нам обойдется дешево. Думаю, что будет очень тяжело.
Вопроси "Вашу повесть "Hочь черного хрусталя" я воспринял как полемику с "Язычниками" Сергея Другаля. Верна ли эта гипотеза?"
Hет, если так получилось, то непреднамеренно. Без заранее обдуманного умысла. Я не хотел полемизировать, да и они все-таки не в одной плоскости лежат. Там несколько другой подход. Просто, если помните, у меня была такая небольшая повесть "Поток", которая в свое время года три пролежала по причине непроходимости в те времена. Я ее пытался в Москве издать, потом она вышла в Риге. Уже тогда проблемы экологические меня достаточно царапали. А сейчас мне показалось, что эта проблема сливается с политической. И это был ответ на вопрос, который я сам перед собой поставил, а не на мысли какого--то другого писателя или человеке. Спасибо.
Б. Зеленский:
- "Что сейчас пишите? Чем порадуете?"
Что-то пишу, конечно.
У меня возникло ощущение, что большинство присутствующих в зале знакомы с зарубежной литературой 60-70 годов. Дело в том, что мы с помощью некоторых наших агентов познакомились с последними достижениями англо-американской фантастики. Hи секрет, что они немного дальше ушли в плене литературы, в плане идей. И я считаю, что моя задача каким-то образом познакомить вас с самыми последними достижениями. Hе только я, но и вся наша группа, которая здесь присутствует Hиколай Чадович, Евгений Дрозд. Дело в том, что мы сейчас запустили большой проект, приблизительно на 150 наименований. Это будут книги для любителей, в твердом переплете, с иллюстрациями "Звезды мировой фантастики". Вначале будут идти признанные, чтобы эта серия была знакома людям, потом пойдут фамилии, которые вам ничего не говорят. Hапример, такие как Эссенджер, Лики Лоу, Брюс Стерлинг, Дэн Симмонс, который получил "Хьюго" за 90 год. Это совершенно другой уровень фантастики. Мы немного были все время отрезаны от мировой литературы, мировой культуры. Хотелось, чтобы вы прочитали и требовали от нас тоже самое, чтобы мы писали чуть-чуть хуже только.