Но разве Вы всегда выносите наружу Ваше внутреннее суждение? Разве не заставляет Вас мудрость уступать в чем-то, применяясь к конкретной обстановке, в которой Ваше внутреннее суждение принесло бы больше вреда, чем пользы?
Я понял, узнав обстановку в нашем кино, каких трудностей и даже отваги стоило режиссеру поставить фильм хотя бы так, и отсутствие вкуса в каких-то вещах компенсируется отчаянной попыткой подражания роману, причем подражания честного. Если срубить сейчас весь труд коллектива, заявив, что поставили дрянь, значит, вообще надолго остановить попытки экранизации н/ф! А не явится ли даже неудачный фильм первой ласточкой, отталкиваясь от ошибок которой, учитывая успехи, можно идти дальше, и вероятно, пойдут. Далее, все ли уж так неудачно в фильме, сравнивая его не с каким-то отвлеченным идеалом, а с тем, что имеется на сегодняшний день в советском кино? Что фильм красивее, "приподнятое", необычнее всего того, что было до сих пор, — это, по-моему, бесспорно. Значит, вопрос, в какой степени? Да пусть хоть в самой малой, но и то этот шаг вперед должен быть поддержан, а не убит! Поэтому люди должны бы: а) отметив все недостатки фильма как серьезного произведения искусства (и гл. образом — внутренне); б) сравнить его со всем, что было до сих пор, и признать, что съемочный коллектив поднялся на какую-то ступень выше в экранизации н/ф (гл. образом — внешне). Видите, я самонадеянно считаю себя мудрым, так как поступил имен но по этому рецепту.
Мне приходилось много раз задавать себе подобные вопросы в науке, рассматривая диссертации, из которых хорошо лишь сотая часть может быть оценена по стандартам дореволюционного времени. Но если мы имеем повсеместное снижение этих стандартов, какие я имел бы право забраковать ту или иную диссертацию на том лишь основании, что мой частный взгляд исходит из прежних стандартов? А рядом тысячи и десятки тысяч соседних институтов и рецензентов открыли путь еще более слабым диссертациям? Справедливо ли это? Нет. По-деловому это? Также нет, потому что я закрыл бы дорогу молодым людям, которые ничем не хуже всего остального среднего состава советских ученых. Аналогичная история с фильмом "Туманность". Вот почему я поддерживаю режиссера и буду поддерживать, хоть и Низа Крит — дрянь, да и мало ли там ерунды. Пусть пойдет в народ. в прокат, а там видно будет, провалится — значит, не время вообще у нас для этих фильмов и с нашим кинематографическим аппаратом (людским) еще нельзя за это браться. Пройдет несколько хороших заграничных, тогда м. б. возьмутся за ум, а главное — это повышение интеллигентности кинодеятелей…
Не время сейчас, в наше духовно трудное время, судить и рубить, а вызволять и оберегать хоть крупицу чего-то светлого, если, разумеется, она, эта крупица, есть. Вот если ее нет, если вещь — во вред, тогда другое дело. Но ежели Вы судите так, то я с Вами не согласен, хотя и высоко ценю такое строгое суждение. происходящее из оберегания моей же "Туманности".
Время доказало, что людская память и читательская любовь лучше любых искусственных мер оберегают и "Туманность", и "Великую Дугу", и "Сердце Змеи", и "Час Быка", и "Таис Афинскую", и "Рассказы о необыкновенном". Оберегают от забвения. И от приглаживания, причесывания, купирования творчества Ивана Антоновича, неудобного тем деятелям, против кого он восставал в науке, литературе и жизни всей силой своего таланта. Об этом говорят прошедшие в апреле-мае 1987 года дни Ефремова, посвященные 80-летию со дня его рождения. Об этом же говорят выходящее второе собрание его сочинений, переиздания книг, продолжающиеся переводы на языки мира.
На вопрос уже упомянутой анкеты "Ваш девиз и любимое изречение" Иван Антонович ответил: "Кораблю взлет!". По Маяковскому, человек должен жить так, "чтобы, умирая, воплотиться в пароходы, строчки и другие долгие дела". После Ефремова остались строчки его книг, в том числе и тех, которые брали с собой на орбиту космонавты. Остались "долгие дела" нестареющих научных открытий. Хочется верить, что когда-нибудь состоится и старт космического корабля "Иван Ефремов".
И тогда все мы, его читатели, дружно пожелаем:
— КОРАБЛЮ ВЗЛЕТ!
* Ефремов ошибся всего на один год: только в 1987 году сняли ничем не мотивированные запреты на упоминания и переиздания "Часа Быка".
"ТАИС АФИНСКАЯ", картина болгарского художника Пламена Авраамова.
История Фэндома: КЛФ "Параллакс" (Черкассы), 1988
Посылаю некоторые материалы из архива Т. Приданниковой (Магнитогорск).
В тексте интервью Б. Стругацкого много опечаток — мелкие я исправил, более крупные оставил без изменения.
Материалы выложу на www.tree.boom.ru
Лубенский А. Почему тускнеет "Параллакс"?
(Книжное обозрение (Москва).- 1988.- 12 февр.- (№ 7 (1133)). — С. 15.)
Клуб любителей фантастики "Параллакс" возник в апреле 1983 года. Тогда был своего рода бум КЛФ. И наше желание организовать такой клуб в Черкассах не вызвало ни у кого удивления. При содействии горкома комсомола мы скоро обрели "крышу" — стали работать при областной Научной библиотеке им. В. В. Маяковского. Народ в клубе собрался разный: инженеры, рабочие, преподаватели, старшеклассники. Всех объединяла любовь к книге. Замечу — не только к фантастической. В этом плане "Параллакс" отличается от многих других клубов. Уже первые заседания были посвящены проблемам освоения космоса, восточной медицине, компьютерам в современном обществе. На заседаниях выступали разные люди, приглашенные клубом: журналист, только что побывавший в Звездном городке, врач, интересующийся основными направлениями развития и взаимовлияния европейской и восточной медицинских школ, библиотекарь, готовящий обзоры поступлений научной, научно-фантастической литературы…
"Научный крен" определил и первоначальный выбор книг для работы клуба. В основном "Параллакс" работал тогда с научно-популярной литературой по проблемам футурологии, компьютеризации, космонавтики. Поэтому, вероятно, удалось избежать увлечения "опусами" Деникена, Ажажи и других "производителей сенсаций".
Одной из форм работы были лекции и беседы, в основном перед школьной аудиторией и учащимися СПТУ. Провели выставки, опять же не только фантастики, но и литературы по различным отраслям знаний. На заседания начали приглашать организаторов городской дискотеки, у которых были отличные слайд-программы об НФ живописи и кино. Старались использовать возможности музыки, пользуясь опытом той же дискотеки. Стали готовить тематические вечера-обзоры по творчеству отдельных писателей-фантастов: Ивана Ефремова, братьев Стругацких, Роберта Шекли… Такие вечера требовали большой подготовительной работы, но ведь именно такая работа обогащает духовно…
Однако очень скоро обнаружилось, что народ не очень-то охотно откликается на написанные от руки афиши, что любителей фантастики в Черкассах, вероятно, гораздо меньше, чем это нам представлялось… После статьи Квижинадзе и Пилипенко "Меняю фантастику на детектив", опубликованной в "Комсомольской правде", начался период угасания — по крайней мере мы именно так это ощутили, хотя клуб никто официально не закрывал и вроде бы ни в чем не ограничивал. Мы многим могли бы помочь молодежной газете, но она считает, что нас нет. Мы на сегодня — "неформалы".
Поняв, что клуб "не в фаворе", многие члены клуба ушли, а оставшиеся не спешат проявлять активность: как бы чего не вышло…
Тут я немного отхожу от темы. Но иначе не понять, почему "Параллакс" сейчас такой, какой есть — по сути уже не клуб, а группа любителей фантастики. А сколько было планов, идей!.. Вот и хотелось бы узнать, как выходят из такой ситуации другие клубы? В одном у меня нет сомнения: нельзя оставлять КЛФ вариться в собственном соку, это путь в тупик. Примером тому — судьба нашего "Параллакса".
А. ЛУБЕНСКИИ, председатель КЛФ "Параллакс".