Глава VII
ЗАРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ
Кризис испанского колониализма на Филиппинах был подготовлен всем ходом их исторического развития. Методы испанской колониальной политики, основанные на консервации средневековых способов эксплуатации, социальном угнетении, национальной и расовой дискриминации филиппинцев, порождали противоречия между колониальным режимом и филиппинским обществом в целом. Изменения в экономической и социальной структуре колониального общества в XIX в. способствовали углублению этих противоречий. Испанский колониализм, сопротивлявшийся развитию новых общественных отношений, служил тормозом экономического, социального и культурного прогресса, вызывал недовольство во всех классах и слоях филиппинского общества.
Узкая социальная база в лице филиппинских касиков, на которую опирались испанские колонизаторы в XVII–XVIII вв., была подорвана укреплением экономических позиций этого слоя. Хотя местная помещичье-бюрократическая верхушка продолжала выполнять свою основную социальную функцию, на первый план стали выступать ее противоречия с испанской колониальной системой. Касики были лишены гарантированного права на землю и другие виды собственности, подвергались политической дискриминации, в результате чего могли занимать лишь низшие посты в административном аппарате, терпели судебный произвол со стороны колониальных властей. Система расовой дискриминации, культивируемая испанцами, унижала национальное достоинство и самолюбие местных принсипалес. Экономические интересы филиппинских помещиков и зарождавшейся буржуазии приходили в столкновение с испанской колониальной политикой, препятствовавшей развитию в стране капиталистических отношений.
Основной слой зарождавшейся местной буржуазии — китайские метисы, занимая ведущие позиции в экономической жизни Филиппин, были полностью лишены гражданских прав, как и коренное население колонии.
С начала XIX в. стали распространяться оппозиционные настроения среди увеличившейся прослойки филиппинского духовенства, которая формировалась главным образом из среды касиков. Борьба священников-филиппинцев за секуляризацию приходов (передачу их представителям местного белого духовенства) и уравнение в правах с испанскими монахами приобретала в условиях всевластия церкви отчетливую антиколониальную направленность.
Существовала почва для проявлений недовольства колониальными порядками и среди малочисленного слоя креолов (испанцев, рожденных в колонии) и испанских метисов. Первые принадлежали к помещичьему классу и образовывали среднее звено в бюрократическом аппарате и армии. В социальной иерархии они занимали менее привилегированное положение, чем испанцы — уроженцы метрополии, что служило основой для появления в их среде оппозиционных настроений. Испанские метисы страдали от политической дискриминации: как и представители принсипалии, они не допускались к высшим постам, в чиновничьем аппарате, армии, церкви.
В начале XIX в. на зарождение оппозиции в имущих слоях филиппинского общества известное влияние оказали революционные события в метрополии и углубление кризиса колониального режима в американских владениях Испании.
В годы первой буржуазной революции в Испании (1808–1814) на Филиппинах появились либерально настроенные чиновники — испанцы, прибывшие из метрополии, отчего последовало общее смягчение режима управления, некоторое ограничение власти церкви. В среде образованных имущих слоев стали распространяться взгляды о необходимости уравнения их в гражданских правах с испанцами — уроженцами метрополии. К числу сторонников либеральных преобразований принадлежал ряд влиятельных лиц, выходцев из помещиков, коммерсантов и бюрократических кругов. Формированию их политических взглядов способствовали декларации испанского правительства, получившие отражение в Кадисской конституции 1812 г., о предоставлении прав испанского гражданства и представительства в кортесах населению колониальных владений Испании, в том числе и Филиппин. В действительности уравнение в правах с жителями метрополии никак не проводилось в жизнь, а право представительства в кортесах распространилось лишь на-испанцев — чиновников колониального аппарата и на узкую креольскую верхушку. На первой сессии кортесов, открывшейся в Мадриде в сентябре 1810 г., Филиппины представляли два испанских чиновника и богатый манильский коммерсант креол Вентура де лос Рейес[19].
Едва наметившаяся тенденция к оживлению общественной жизни в колонии была приостановлена после поражения испанской революции 1808–1814 гг. Однако оппозиционные настроения в местных креольских и филиппино-метисских имущих слоях продолжали расти. В начале 20-х годов усилилось недовольство среди офицеров-креолов и испанских метисов, подвергавшихся дискриминации со стороны испанцев. Частичная замена местных офицерских кадров присланными из метрополии испанцами, осуществленная генерал-губернатором в 1822 г. в качестве меры по борьбе с оппозиционными настроениями среди офицерства, вызвала антииспанский заговор и вооруженный бунт в королевском манильском полку (1823 г.), который возглавил испанский метис капитан Новалес. Несколько военных бунтов были подняты представителями креольского и метисского офицерства в конце 30-х годов, что было связано с общим подъемом антиколониальных настроений, вызванным принятием испанской Конституции 1837 г., которая лишила местные имущие слои всякой надежды на уравнение в гражданских правах с жителями метрополии. В 20—30-е годы расширилось и окрепло оппозиционное движение в среде местного духовенства. Под давлением орденских организаций в 1826 г. был издан указ о прекращении секуляризации и возвращении большинства уже секуляризованных приходов испанскому регулярному духовенству, что привело к обострению конфликта между филиппинскими священниками и монашескими орденами. В обстановке роста антииспанских настроений движение за секуляризацию приходов, пользовавшееся сочувствием широких масс населения, превращалось в одну из форм организованной антиколониальной борьбы. В конце 30-х годов протесты филиппинского духовенства против нового постановления церковных властей о замене во всех приходах священников-филиппинцев испанскими монахами получили поддержку в оппозиционных выступлениях местного офицерства и филиппино-метисских помещичье-буржуазных кругов. В результате архиепископ вынужден был приостановить действие этого постановления.
В оппозиционном движении местных имущих слоев в 30-х — начале 40-х годов XIX в. стали появляться достаточно четко сформулированные требования буржуазно-демократических преобразований. Выразителем пробуждающегося национального самосознания выступала филиппино-метисская интеллигенция.
В период испанской революции 1808–1814 гг. создались благоприятные условия для расширения образованной прослойки среди филиппинцев и метисов. Одно из немногих постановлений революционного правительства, проведенных в жизнь наФилиппинах, закрепляло за представителями местных имущих классов право получения образования за границей. В результате стало быстро расти число молодых филиппинцев и метисов из обеспеченных семей, уезжавших учиться в Европу — в университеты Испании, Англии, Германии. Впервые им был открыт доступ к светскому образованию. Среди филиппинских «илюстрадос» (просвещенных) получили распространение профессии адвокатов, журналистов, учителей, появились и представители творческой интеллигенции — архитекторы и художники, впервые обратившиеся в своем творчестве к светским сюжетам. Знакомство с европейской культурой, литературой, общественно-политической и философской мыслью способствовало духовному развитию молодой филиппинской интеллигенции и воздействовало на формирование ее мировоззрения, пробуждение национального и общественного сознания.
19
Первый и последний раз представитель от коренного филиппинского населения был избран делегатом в испанские кортесы 1834–1837 гг. (адвокат Хуан Франсиско Лекарос). Принятая на одной из сессий новая испанская Конституция 1837 г. объявила Филиппины коронной колонией, управляемой «а основе особых законов, и отменила их представительство в кортесах.